Дорогая Альма

— Сейчас поедем по лесу. — Олендорф наклонился к Маренн, он явно нервничал. — Здесь довольно много растительности с обеих сторон. Могут устроить еще одну засаду. Так что будьте готовы на случай опасности, — предупредил он.

— Сомневаюсь, что они снова нападут, — заметил Раух. — Они же видят, сколько силы подогнали. Соотношение явно не в их пользу. К тому же кто нападает два раза в одном месте? Одно дело, когда едет одна штабная машина с двумя офицерами, а другое дело, когда здесь чуть не целый батальон, вооруженный до зубов. Они давно ушли, — заключил он. — Проявятся в другом месте.

— Только бы не на моем участке. — Олендорф поежился. — Очень бы не хотелось лезть в эти дебри искать их. Мы дошли до лесного озера, — продолжил он. — Это недалеко от сторожки. Вокруг — просто чаща. Сбиваешься с пути быстро, не знаешь, куда идти, везде все одинаково — деревья, деревья. Давит на психику. А знаете, что странно. — Он повернулся к Маренн. — В сторожке у этого лесника нашли разорванные упаковки от шприцев, ампулы из-под лекарств, и на всем — наша немецкая маркировка. Откуда они там взялись? Ясно, что большевики, которые на вас напали, туда тоже наведывались, и лесник ушел с ними. Но откуда у них наши медикаменты? Напали на склад, украли в госпитале? У вас ничего не пропадало, фрау Сэтерлэнд? — спросил он озабоченно.

— Я не знаю. — Маренн пожала плечами. — Я за количеством шприцев и бинтов не слежу. Это надо спросить начальника снабжения. Он ведет учет. Во всяком случае, мне не докладывали.

«А ведь Беккер обратила внимание, что я беру медикаменты, — подумала она. — И наверняка составила рапорт. Если Олендорф даст себе труд углубиться в этот вопрос, он этот рапорт обнаружит. Я объяснила Беккер, что лекарства нужны Фрицу после ранения, но зачем ему, например, капельницы? Если следователь заинтересуется, придется что-то измышлять. Но вряд ли они посмеют».

— О нападениях на склад или госпиталь я как-то не слышал, — заметил Раух, бросив взгляд на Маренн. — Если они и добыли наши медикаменты, то это могло быть содержимое санитарного транспорта, который они атаковали сегодня утром. Того, что перевозил раненых на аэродром. Там были медикаменты? — спросил он Маренн.

— Да, обязательно, — ответила та. — На случай, если при транспортировке потребуется помощь.

— Когда они прибыли в госпиталь, одна машина была повреждена. Возможно, это оттуда, — предположил Раух.

— Не очень складывается по времени. — Олендорф нахмурился, раздумывая. — И по расстояниям. Транспорт атаковали у деревни Яснозорье — вот. — Он показал на карту. — А сторожка лесника — вот. А вот дорога, по которой мы сейчас едем, и карьер. Как они могли успеть с шоссе, по которому двигался транспорт, добраться до сторожки и оказать помощь раненым, а затем оказаться у карьера и напасть на вас? Они же не на самолете. Только если они давно осели в сторожке и там у них был штаб, — предположил он. — Оттуда они выходили выполнять задания. И значит, их не пять человек, целый отряд.

— Но почему вы думаете, штандартенфюрер, что это одна группа? — удивился Раух. — Вполне может статься, что их несколько. И они действуют независимо друг от друга. В окружение попала большая группировка, тех, кто остался в тылу — много. Одни пытаются выйти из окружения, другие начинают партизанить…

— Я так думаю, потому что мы не смогли их найти, — ответил Олендорф уверенно. — То, что они скрылись, говорит о том, что они хорошо знают лес. Уверены, что мы туда не сунемся. Значит, с ними проводник, то есть лесник. Он их ведет тропками, нам неведомыми. И если предположить, что они напали на транспорт, где взяли медикаменты, а потом так быстро оказались в сторожке и снова пришли к карьеру, свидетельствует, что у них не только проводник, раз они так быстро оборачиваются, но и осведомители имеются. Кто им дал сведения, что уполномоченный рейхсфюрера поедет именно этой дорогой? Просто караулили? Почему здесь? Нет, тут все нечисто. — Олендорф покачал головой. — Этой сторожкой надо заняться. Я выясню, кто это такие и как им так ловко удается от нас бегать.

— Но лесник-то может быть и ни при чем, — вступилась Маренн. — Мало ли местных жителей может оказаться в рядах Красной армии. Те, кто здесь родился, знают лес не хуже лесника, раз с детства здесь жили.

— Я этого не исключаю. — Олендорф кивнул головой, соглашаясь. — Но не может же быть такого стечения обстоятельств, что действуют несколько отрядов, отставших от основных сил, и в каждом — по местному жителю. Это исключено. Один, может быть, и есть. Но вторым, если это несколько отрядов, а не один, помогает лесник или кто-то еще из местных, кто хорошо ориентируется. Надо с этим разбираться. Но очень похоже, что это один отряд и местные принимают участие, помогают им, — заключил он. — Иначе они от нас бы не ускользнули.