Дорогая Ава

– Понятно тебе? – говорит он, и слова вырываются из него в порыве гнева: – Хочешь сделать вид, будто я сейчас притворялся? Вперед и с песней! Только вот настоящая причина в том, что ты не знаешь, кто над тобой надругался. Ты до сих пор не отошла, и я – плохой партнер для такого… – Он резко замолкает. – Забудь. Пойдем отсюда, пока нас не застукали. Справа есть выход к библиотеке. Иди туда, а я спущусь в зал…

Он отмахивается от меня. От нас.

– Не указывай, что мне чувствовать! Может, это вообще был твой брат!

Нокс явно не ожидает это услышать.

– Нет, нет, Тюльпан. Он не мог.

Кипящая ярость захлестывает меня, стирая все остальное. Я стискиваю кулаки. Уж кого-кого, но его Нокс будет защищать до конца. А я? Я – просто помеха.

Я сверлю его взглядом, а он всматривается в меня в ответ.

– Тюльпан, ну не злись! Я не знал, что так выйдет. Давай просто забудем…

Забудем? Ага!

Я складываю на груди руки.

– Слишком поздно. Ты только что разрушил наше… А, да ничего! Ничего ты не разрушил! Иди к своей библиотеке, Злой-и-Неприступный. Я сама спущусь в зал.

– Прошу, не…

Не слушая, разворачиваюсь и вылезаю через щель в занавесе на лесенку, ведущую со сцены. Почти бегом пробираюсь между учениками, нахожу брошенный у дальних рядов рюкзак и бросаюсь к дверям. Дыхание сбивается, но я не останавливаюсь, пока не добираюсь по лестнице на первый этаж.

Забудь, ну его к черту! Просто забудь!

Глава 14

Нокс

Субботним утром я выхожу на пробежку и спустя какое-то время замечаю белый BMW отца, подъезжающий к кованым воротам в конце дороги. Высунув руку из окна, он вводит код, а потом подъезжает к нашему трехэтажному особняку в испанском стиле. Ну наконец-то! Футболка мокнет от пота, а мышцы ноют из-за раннего подъема и бега, но я прибавляю темп. Обычно по субботам я встаю позже и бегаю уже в зале, но сегодня мне не спалось: в голове на повторе вертелись воспоминания об Аве.

О ее губах, ее поцелуях.

О том, как она уходила.

Она сказала, что не винит меня за случившееся, и все же в душе я понимаю: мы не можем быть вместе.

Слишком много у меня заморочек.

Когда я захожу на кухню, отец варит кофе.

– О! – говорит он, обернувшись. – А я думал, ты спишь. Решил пробежаться? – Он слегка улыбается: моя преданность спорту ему явно нравится. В свое время он тоже представлял «Кэмден» на позиции квотербека, и наше общение с ним держится исключительно на футболе.

Высокий, с темно-каштановыми волосами, даже в субботу он ходит в брючном костюме. На висках седина – ему за сорок, но влюбчивых женщин это не останавливает. Иногда я задумываюсь, нет ли у него кого-то в Нью-Йорке, но сомневаюсь, что это серьезные отношения. За все годы со смерти мамы он даже не упоминал других женщин.

Я немного боюсь, что стану таким же: закрытым человеком, держащим все в себе. Этим летом мы видели его всего раз, когда отдыхали на пляже Киавы, и то большую часть времени он проводил за ноутбуком и телефоном, пока мы с Дейном изучали расположившийся неподалеку Чарльстон.

– Не спалось, – отвечаю я, достаю из холодильника изотоник и выпиваю залпом.

Отец неторопливо пьет кофе.

Я устраиваюсь на барном стуле у стола из белого гранита.

– Рад тебя видеть. – Сдержать сарказм не получается, и, судя по гримасе отца, он его слышит.

– Как прошла первая неделя в школе? А то я все пропустил. – Он внимательнее присматривается ко мне. – У тебя что, синяк под глазом? Уже подрался?

Поджимаю губы. Я и раньше частенько дрался, особенно в средней школе, когда в семье начались проблемы. И хотя я стараюсь держать себя в руках и выплескивать злость на поле, неделька прошла…

– Паршиво. Приезжай почаще! Дейну без тебя тяжело.

Он со вздохом присаживается.

– Летом все было нормально. Он принимает лекарства? Можно позвонить его психотерапевту и назначить дополнительные сеансы…

– Как вариант. Я ему не нянька, не могу следить за ним целыми днями. Он снова употребляет. Больше, чем раньше. В школе я точно видел его под кайфом, а вчера он не вернулся домой.

Отец дергается.

– Сюзи…

– Она здесь в основном днем, и она ему не мать, – хмурюсь я. – Это я за ним приглядываю. И не надо так волноваться. Он писал, что у Лиама.

Отец ослабляет галстук и окидывает меня хмурым взглядом.

– Слышал, Ава Харрис вернулась. Траск упоминал, что она затребовала общежитие, а банк недавно уведомил меня о списании денег в пользу «Кэмдена». Я так понимаю, это не совпадение?

Крепко сжимаю губы.

– Ты продолжаешь тратить на нее деньги? Вы ведь толком и не общаетесь, – вздыхает он.

– Общаемся. Мы сидим за одной партой.