Дорогая, я дома

Теперь его анкета лежала передо мной – парень хотел учиться в Германии. К анкете прилагалась копия приглашения на экзамен и свидетельство о зачислении на факультет классической филологии. Все понятно: на такой факультет нет конкурса, туда берут всех, а парень просто решил получить вид на жительство, чтобы свободно ездить и гнать машины – от самого Владивостока, через полстраны – к польской границе, и дальше в Германию. Я чиркнул «отказать» и взял следующую анкету. Кажется, это та девушка в шапочке, с пакетом KaDeWe. В истории упоминалось, что она очень часто въезжала в страну и всегда возвращалась, в приложенных документах ничто не указывало на спорность. Вошла Алина, поставила передо мной чашку кофе, и я попросил ее вызвать сотрудницу, которая обрабатывала анкету.

– Господин Варсемиак, чуть не забыла: приходил мужчина, гражданин Германии… – Миндалевидные глаза Алины снова блеснули. Они всегда блестели при словах «гражданин Германии». – Сказал, ему надо срочно с вами поговорить. Я велела прийти попозже.

– По какому поводу?

– Сказал, по личному. Мол, вы знакомы…

– Если еще раз придет, попробуй все-таки узнать. И, пожалуйста, записывай имена. Давай сюда Сабину! – бросил я раздраженно, и Алина торопливо поцокала по коридору.

Я должен принять гражданина Германии, и если он меня знает, то кто это? Из Института Гёте? Или хуже – из какой-нибудь общественной организации? Но даже если так – что ему нужно от вице-консула, и почему рано утром?

Сабина, полная молодая девушка, одетая как учительница гимназии, торопливо вошла в кабинет. Я быстро допил кофе, перетасовал анкеты, выбрал нужные.

– Садитесь, Сабина. Вы дали мне на рассмотрение спорные анкеты. Вот эта девушка, – я передал ей анкету блондинки в шапочке, – что в ней подозрительного?

– Сезонная проституция! – выпалила Сабина и замолчала. Я всмотрелся в нее.

Девочки знают, кому носить анкеты. Отказать без всяких причин могут здесь Рольф и я, но я делаю это чаще. Московский коллега на одной из встреч в Берлине объяснял мне механику.

– Если хочешь отказать, отказываешь. Тут ты никому не подотчетен. Как правило, русские и белорусы не жалуются. Но если вдруг начнут – посылаешь соответствующую бумагу в Страсбург, и там дело закрывают. Вообще. Если нужно закрыть въезд какому-нибудь серьезному пассажиру, – пишешь, что он, по вашей информации, связан с оборонными делами или шпионажем – его проводят по линии Минобороны, и тогда Страсбург даже суду не обязан разъяснениями. Но это, как ты понимаешь, разовый случай. До такого обычно не доходит.

Теперь я смотрю на Сабину, отличницу филфака немецкого отделения, и думаю, в чем же причины, почему она так не хочет разрешить этой девушке въехать в Германию. Снова смотрю на фотографию, вспоминаю длинные ноги, белую шубу… Любопытно было бы пригласить ее сюда, в кабинет. Объяснить, на каком она свете. Радужная реальность моего сегодняшнего сна снова окутывает, вспоминаются детали… «Маленькая, но приятная услуга». Впрочем, хватит с меня Алины.

– Не вижу причин отказывать, – сухо говорю я, и лицо Сабины вытягивается. – Давайте посмотрим следующую…

Через пару часов выхожу покурить. На улице трескучий мороз, холодный ветер гонит снежную крошку через двор, пронизывает его насквозь. Я стою под прикрытием стены, но через решетку мне видно, как люди жмутся к домам, к дверям подворотен. Охранники запускают строго по одному, только с анкетой. Старушка с сумками просит пропустить без очереди, говорит, ей срочно. Родственники в Германии. Я хорошо знаю таких родственников, высылающих приглашения, – почти все они сидят на пособии, а бабушка успешно сможет торговать там белорусским текстилем, который уже и так заполнил местный C&A. «В Германии не надо работать, там лучше жить не работая», – услышал я разговор в очереди. Я запомнил лицо этого человека и просмотрел все документы за день, чтобы чиркнуть на его анкете «отказать». Но его лица не было на фотографиях – видимо, он просто сопровождал, поучал другого «отъезжанта». Здесь, у нас, и там, в ведомстве по делам иностранцев в Германии, они говорят совсем другие вещи… Но это правда – в Германии ничего не осталось, кроме социальной помощи, больше туда ехать незачем.

Докурив сигарету до фильтра, я зашел внутрь, прошагал мимо «окошек».

– Вы знакомы с человеком, пригласившим вас? – спрашивала Сабина, и молодой человек по другую сторону отвечал: «Да, конечно».

– Напишите объяснительную на имя генерального консула, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились…

Старая история. Кто-то приглашает за деньги совершенно незнакомых людей, под крышей «турфирмы». Скорее всего, не пустим. Рольф иногда прикрывает глаза на такие вещи, но я – нет.

В кабинете я открыл электронную почту, стал просматривать пришедшее за день, и тут вошла Алина.

– К вам этот молодой человек. Говорит, его зовут Карстен Вебер.

Секунду я думал – нет, не откуда я знаю это имя, его я вспомнил сразу. Но сопоставить Белоруссию, Минск и Карстена оказалось слишком сложным… Все еще не веря в реальность происходящего, я сказал:

– Зови.