Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана

— Вот именно за этим. Будешь хромать, вернее, очень осторожно наступать на ту ногу, и никогда не позабудешь, что это надо делать. Через два дня я дам второй камешек, поменьше, еще через два совсем маленький. А там и хромота пройдет.

— Ну ты и выдумщик, Том!

— Трюк с камешками придумал не я. И эта выдумка реально сохраняла людям жизни.

— Когда-нибудь вы мне расскажите про те свои дела, коммандер Остин?

— Не называй меня так, пожалуйста. Может войти в привычку, и скажешь при том, кому не надо знать об этом моем звании.

— Ладно, ладно… Тогда так: когда-нибудь вы мне расскажите про те свои дела, старший помощник Остин? Так лучше?

— Значительно.

— Так расскажешь?

— Думаю, не сегодня.

— Это ты сейчас так сказал «никогда»?

— Никогда не говори «никогда», — наставительно произнес Том Остин.

Паганель достал часы, отщелкнул крышку… тяжело вздохнул. Беседа майора с Айртоном что-то затягивалась.

— Места себе не нахожу, — пожаловалась географу Лавиния. — И в переносном смысле, и в самом прямом.

— Не уверен, что до конца вас понял, мадам, — сумрачно ответил Паганель, его обычная галльская живость убыла в неизвестном направлении.

— В переносном я тревожусь за Гарри, — пояснила Лавиния. — Как он там на берегу, один среди этих страшных людей.

— Совершенно напрасно, мадам. Местный вождь Кета Хинга — замечательный человек, эрудит и умница. Заканчивал Кембридж, имеет докторскую степень… по философии, кажется. Гарри Гранту абсолютно ничего не грозит под покровительством такого человека. Он, кстати, кроме родного и английского, свободно говорит и читает на немецком и французском. А некоторые экспонаты его коллекции голов приведут в восторг любого антропо… ой. Извините. Перепутал. Головы не у него, у другого вождя, у Кайе Куму, тот действительно кровожадный дикарь и неотесанный тип. Но его владения далеко отсюда.

— Так что ты говорила про прямой смысл, Лав? — быстро сменил тему Том Остин.

— Смысл? — не сразу вспомнила Лавиния. — А-а, да… что не нахожу себе места… А в прямом смысле мистер Олбинет поднял бунт. Сказал, что на полу спать больше не будет ни за какие коврижки. Наспался, дескать, на жестком за последние недели. А разделять с ним супружеское ложе я категорически не настроена, особенно теперь.

— С койкой что-нибудь придумаем, — обнадежил Том.

— Все каюты заняты, — вздохнула Лавиния. — От единственной свободной ключи у Мэри. Матросский кубрик меня не прельщает. Или ты, Том, умеешь открывать замки без ключа? Я бы не удивилась.

— Когда-то умел… Давно не практиковался. Не уверен, что получится, и инструментов нужных нет. Но я не спал в последние недели на жестком, если понимаешь, о чем я…

Ответить миссис Грант не успела — в дверь постучали условным стуком. Разговор с Айртоном наконец завершился.

…Майор казался человеком железным. Лишь темные круги под глазами выдавали, что утомился он за последние дни не меньше Паганеля.

— Ну как? — спросил у него хор из трех голосов.

— Я по-прежнему не верю Айртону. Ни в чем. Этот человек по натуре авантюрист, игрок. Он будет играть до конца, даже когда все козыри у нас на руках. Я почти уверен, что он завтра потребует поговорить с Эдуардом наедине. И что будет в том разговоре сказано, лучше не гадать. У Айртона хватало времени, чтобы измыслить и отшлифовать любой план.

— Значит, никаких необитаемых островов, — жестко сказал Паганель. — Разве что высадить на Марию-Терезию, но до нее слишком долго плыть.

Ни Том, ни майор, ни Лавиния не поняли этой сугубо географической шутки.

— Выполним план номер два, — столь же непреклонно продолжил географ. — Сегодня, прямо сейчас, не откладывая.

Майор поинтересовался невинным тоном:

— Вы так решительно настроены, дружище, оттого, что уверены: выполнять план придется не вам?

— Я так настроен оттого, что смертельно хочу спать! А что, у кого-то есть другое мнение о судьбе мистера Айртона?

Он медленно обвел взглядом всех троих. Майор покачал головой. Том Остин скопировал его жест. Лавиния пожала плечами.

— Три «за» при одном воздержавшемся, — истолковал жесты Паганель. — Решение принято. А исполнять придется вам двоим, какие сомнения. Или вы хотите доверить это дело нам с мадам Лавинией?

— Ни в коем случае! — отверг странную идею Том Остин. — Ну, что, Алан: как тогда, в Тринкомали?

— Угу. Как в Тринкомали, и не только.

Том достал из кармана изящную серебряную спичечницу, вынул из нее две спички, одну разломил пополам. Напомнил:

— Короткая — делать, длинная — прикрывать.

Он начал было убирать руку со спичками за спину, но майор остановил:

— Подожди.

— Что такое?

— Я вдруг припомнил, что трижды играл с тобой в эту игру, и трижды тянул, и трижды проиграл. Это плохо стыкуется с теорией вероятности.

— Ты хочешь сказать, что я ломаю за спиной и вторую спичку? — возмутился Том Остин.

— Это ты сам сказал. Я вел речь о теории вероятности.

— Хорошо. Держи ты, я буду тянуть. Не думаю, что ты обманешь судьбу таким способом.

Спичку Том не выбирал, потянул ближнюю. Вытянул длинную.