Дороги без следов

Раньше он никогда не смотрел на своих оружейниц как на девчат. Для него они были солдатами, и не больше. А сейчас проводил Катю взглядом, и в груди потеплело. При­жмурился и увидел продолговатые огнистые глаза, черные волосы, почувствовал горячее дыхание... Вспомнилась док­торша Метаксия, Мета... На плече заныл рубец осколочной раны, которую он получил в боях под Орлом...

Пищиков не умел, как другие, быстро сходиться с жен­щинами. Ему нужно было время, чтобы поговорить о житье-бытье, а у летчиков на фронте времени всегда не хватает. И только попав в госпиталь, отвел душу в разговорах.

Ах, Метаксия, Метаксия! Славная Мета! Хорошо умела лечить, а еще лучше рассказывать про свой солнечный край. С твоих слов Пищиков полюбил Ереван, улицу Абовяна, как свою родную деревню на Смоленщине, под Ельней, хотя ни разу не был на Кавказе.

Вздохнув, Пищиков оглянулся. К нему спешил замполит майор Синявский.

- Петр Фомич, когда был у оружейниц?

- Сегодня. Каждый день захожу,- Синявский удивлен­но посмотрел на командира.- Жаловались?

- Нет.

Синявский никак не мог понять, почему командир спра­шивает про оружейниц. До сегодняшнего дня он не инте­ресовался ими. Главное для него было - боевые вылеты, воздушные бои.

- Может, обидели кого? - спросил Синявский.

Пищиков отрицательно покачал головой.

"Разве нельзя поговорить про оружейниц в штабе или на КП? - подумал Синявский.- Обязательно идти на старт?"

Синявский высок, плечист, с худощавым интеллигент­ным лицом. Подкрутив черные усы, покосился на команди­ра, когда тот перевел взгляд на взлетную полосу.

- Снегирев летит,- сказал Пищиков, заметив над лесом черную точку.

"Значит, по этому случаю и меня позвал. Наверное, ге­нерал Снегирев будет интересоваться, как живут оружейницы,- подумал Синявский. - Пусть интересуется!"

Бытом оружейниц в авиационных полках интересовались малые и большие начальники. Видимо, потому, что у них ответственная и трудная служба. Они набивали ленты сна­рядами и перед каждым боевым вылетом пополняли боеком­плекты на самолетах. Они смотрели за оружием, готовили его, а оружие - это то основное и главное, что нес на себе истребитель, с чем он поднимался в воздух и чем достигал победы над противником. На это нужна мужская сила, вы­носливость и сноровка.

Низко над стартом пролетел "По-2". Сел возле "Т" на белые отшлифованные лыжи. Пищиков поднял над головой руки. "По-2" послушно подрулил к нему.

Синявский подбежал, помог генералу соскочить на зем­лю. Пищиков отрапортовал.

- Здравия желаю, будущие гвардейцы! - поздоровался Снегирев, хитро глядя на командира полка.

- Давно ждем этого почетного звания, но... - не за­кончил Пищиков.

- Надежды юношей питают,- добавил Синявский.- Вы недавно были в Москве. Что там слышно про второй фронт? Механики каждый день спрашивают, когда союзники сдержат слово.

- Второй фронт... Союзники... - Снегирев серьезно глянул на Синявского.- Очистим свою землю, перейдем границу, освобождая Европу, тогда у нас найдется много со­юзников. Попомните мое слово. А пока... А пока наш второй фронт и наши союзники находятся в лесах Белоруссии. Как раз против нашего фронта, - показал он на запад. - Так и отвечайте механикам и летчикам.

Генерал был в бекеше цвета хаки со смушковым во­ротником, на голове - папаха, на ногах - белые бурки. Его кустистые брови побелила седина. Глубоко посаженные глаза казались усталыми. Щеки были выдублены морозами и ветрами.

"Постарел мой крестный", - подумал Синявский.

Он знал Снегирева еще с той поры, когда тот был в их городе секретарем горкома комсомола. Давал ему, Синявско­му, путевку в авиационную школу. Был он тогда чернявый, молодой, стройный. Потом пошел работать в ЦК комсомола, а перед войной стал уже секретарем обкома партии.

В декабре сорок первого они случайно встретились на одном подмосковном аэродроме, когда Синявский был ко­миссаром эскадрильи. Снегирев узнал его. После этого часто звонил ему, не забывал. В прошлом году Синявский три ме­сяца командовал эскадрильей, однако Снегирев посоветовал пойти к Пищикову замполитом, и Синявский согласился.

- Как воюете? - спросил Снегирев,

- Разве воюем? - усмехнулся Пищиков. - Отсижива­емся в землянках.

- Если бы не воевали, а отсиживались, не прилетел бы к вам,- Снегирев помахал портфелем перед собой.- А то, видите, награды привез.

Пищиков глянул вдоль стоянок.

- Прикажете построить полк?

- Видимо, надо оставить одно звено в готовности номер один, а остальных собрать. Как вы сами считаете?

- Так точно, товарищ генерал. Петр Фомич, дай коман­ду Михолапу, - сказал командир полка Синявскому.

Майор отстал и по тропинке свернул в штаб. Через не­сколько минут в эскадрильях послышались зычные голоса команды.

- Больше недели я был у штурмовиков. К вам только сегодня выбрался, - сказал Снегирев, внимательно глядя на командира полка. - Новые самолеты получили?

Снегирев любил Пищикова. Прислушивался к каждому слову этого летчика и командира.

- Позавчера получили, часть уже облетали. Первая эскад­рилья целиком пересела на новые машины.

- Какое впечатление?

- Если бы в сорок первом нам такие машины...