Дороги домой больше нет

– А вы кто? – неловко спрашиваю я.

– Звать меня Василисой, хозяйка, – отвечает гном, или гномиха? Откуда я знаю?

– А меня Аней, – отвечаю я, стряхивая воду с плаща на пол. Благо, плащ Фёдор как-то заколдовал, и теперь я под дождём почти не промокаю.

– Знаю я, хозяйка, – кивает Василиса и щёлкает пальцами, заставляя коврик исчезнуть.

Зря она это делает: теперь лужа оказывается прямо на деревянном полу.

– Эх, хозяйка, с вас так много воды! – бормочет гном, правда, без тени обиды или укора в голосе.

– Хозяйка? – недоумённо переспрашиваю я, пока до меня как до подстеленной утки в супе не доходит, что она в супе лишь на третьи сутки. – Это я что ли?

Нет, не подумайте, я умная, просто иногда забываю воспользоваться своим умом, или всего-навсего долго соображаю. Наверное, надо думать поменьше, а то как компьютер, в самый нужный момент перестаю работать.

– Да, хозяйка, – отвечает гном, но мне чудится – или нет? – насмешка в её голосе. Мои губы невольно растягиваются в улыбке.

– А можно называть меня просто «Анна», а не «хозяйка»? – подумав немного, спрашиваю я.

– Хорошо, хозяйка-Ан-на, – кивает гном с совершенно серьёзным видом.

– Нет-нет, просто «А-ня», или хотя бы «Анна»! Никакой «хозяйка»! – слишком усердно машу руками я, в попытке объяснить, чего я хочу. Мне кажется, Василиса надо мной издевается, специально дела то, чего я прошу её не делать.

А и… после нескольких минут я решаю: «Какая разница, как меня будут звать?», и вспоминаю, что собиралась найти Фёдора. Тут-то Василиса мне и помогает.

Я любопытная, но, видимо, невнимательная. Вслух размышляю, где Фёдор, и зачем он просил меня поторопиться со школы, и расхаживаю по гостиной. Не сразу, далеко не сразу я замечаю, что Василиса смотрит на меня теперь уже с нескрываемым весельем.

Даже не обращаю внимания, что в комнате есть кто-то ещё, пока гном не советует:

– Посмотрите на стол.

На столе лежит записка. Что за манера пропадать бесследно и оставлять только маленькую бумажку, которую я либо замечу слишком поздно, либо сама вообще не замечу? Следуя указаниям из записки, я быстро поблагодарю Василису и со всех ног бегу в сарай рядом со склоном горы.

Погода по-прежнему оставляет желать лучшего, зато энтузиазмом и любопытством горю я, и это даёт сил не киснуть под дождём. Пока я иду, где-то высоко в небе я замечаю смутные очертания… птиц? Нет, это точно не они, их бы с такого расстояния не разглядеть… Получается, это кто-то побольше. Значительно больше. Не меньше волка, но меня уже крылатыми волками не удивить! Я и единорогов видела, и жар-птицу, и обладателей крыльев, которым крылья вообще-то не полагаются. А саблезубые тигры у колдунов водятся?

В сарайчике сидит Фёдор, ласково уговаривающий ёжика не бросаться в него шипами. Одежде мужчины стоит уделить особое внимание: если бы не голос, то понять, кто под весьма своеобразными доспехами «средневекового рыцаря» – сложная задача.

– Что ты там говорил про то, что звери колдунов понимают? Что-то не похоже, что этот из их числа, – с сомнение рассматривая ёжика, говорю я. Животинка забилась в угол под столом и глазеет на нас оттуда своими маленькими глазками-кнопочками.

– О, раз уж ты пришла, мне твоя помощь не помешает, – неужели я такая шумная, что Фёдор даже не удивился моему присутствию? Ответ напрашивается сам собой в мою светлую головку: колдун меня ждал, потому-то и не удивился.

– Что делать? – охотно спрашиваю я, всегда, даже посреди ночи, готовая к новому приключению.

– Одень во-он ту форму и помоги мне его поймать, – просит Фёдор, указывая на… такие же «доспехи»? – Эй, малыш, иди ко мне, не бойся…

Колдун протягивает руку к ёжику, но тот лишь вновь метает весьма острые шипы в мужчину. Оценив опасность, я сострою рожу, однако натягиваю на себя ту же форму, что и Фёдор. Слишком тёплую, стоит отметить.

И мы вместе пытаемся поймать ёжика. Ну, как «мы»… Фёдор уговаривает зверя успокоиться и не бояться нас, я ловлю невероятно быстрого зверя. Или это я слишком медленная в этих «доспехах»? Я на месте ёжика тоже бы паниковала, если подумать о том, как мы с колдуном выглядим. Эдак в три тридцать ёжик наконец-то оказывается в клетке, чему я несказанно рада, а то в «доспехах» очень жарко.

– Я ему на лапу заклятье наложил, чтобы рана не гноилась и не болела, а он взял и удрал, – сетует на опасного зверька Фёдор, когда снимает с головы защитный или «антииголочный» шлем. Ёжик сидит в специальной клетке и сверлит нас недовольным взглядом, а я только сейчас замечаю глубокий порез на передней лапке. – Я даже перевязать её не успел! Из головы вылетело, что игломечущие ежи самые быстрые в своём роде! Если бы знал, что так выйдет, сам бы отправился на встречу с домовыми гномами, а Алису бы оставил возиться с этим сорванцом…

– Домовые гномы? Кто это? – я сразу думаю о Василисе, ведь она очень подходит под описание «гнома» и слово «домашний». Кажется, именно она убиралась в коридоре, когда я пришла.