Дороги домой больше нет

Фёдор объяснят мне, что волк способен открывать врата самостоятельно, если только достигает нужной скорости, и именно для этой проверки позвали меня. Всё ещё не понятно? А я ещё и не закончила! Слушайте дальше: волку часто приходится кого-то нести на своей спине, а лишний вес, как можно догадаться, замедляет. Колдун просто-напросто устал спорить с волком и убеждать того, что всё будет в порядке и на работу травма больше не повлияет, поэтому предположил тому прыгнуть вместе с кем-нибудь.

Как сам Фёдор признаётся по пути, он и сам согласился бы стать этим «кем-нибудь», потому как уверен, что волк полностью восстановил свои силы, но его… тошнит. Вместо того чтобы обращаться к Алисе за помощью, Фёдор рассудил, и совершенно верно, что мне такая роль может понравиться больше.

И колдун не ошибся: я всегда готова прыгнуть в соседний мир!

– Когда начинаем? – сияя от предвкушения чего-то необычного, спрашиваю я и наконец-то останавливаюсь. Волк меня уже не пугает, а нравиться. Большой, пушистый и, что очень приятно-неожиданно, чистый.

Волк встаёт на лапы, прохаживается туда-сюда по комнате, делает пару небольших прыжков, после чего зачем-то трясёт головой и останавливается подле меня.

– Забираешься мне на спину, обнимаешь между лап, чтобы случайно не придушить меня… да-да, вот так, как шашлычок на шампуре. И почти лежишь на мне, а иначе тебя быстрее сдует, чем я успею хвостом махнуть. Ну, готова, отправляемся?

– Ага, отправляемся! – во все тяжкие.

Шерсть-то у волка оказывается жёсткая, но расчёсанная, и последнее не особенно-то радует, когда я прижимаюсь к ней щекой. Правда, как шашлычок на шампуре! Хотя такое сравнение определённо говорит в пользу того, что у волка есть чувство юмора.

– Будет плохо: сразу говори. А лучше ори! Хм, ты не представляешь, как мне надоели «дипломаты», пачкающие мою шкуру! – ворчливым тоном предупреждает волк, но срывается с места, так и не дождавшись ответа. Точнее, не дав мне возможности ответить.

В ушах сразу поднимается свист, заглушающий все остальные звуки. От неожиданности (или я хочу убедить себя, что это от неожиданности, а не от страха) я вцепляюсь в жёсткую шерсть, сильно зажмурив глаза. Мелькает мысль, что зря я не сняла плащ, который сейчас развивается у меня за спиной на подобии супергероев, но надолго это замечание у меня в голове не задерживается и улетает прочь с порывами встречного ветра.

Тотчас понимаю, что не дело сначала согласиться, а потом ехать с закрытыми глазами! Как будто я в машине и смотрю в боковое окно, только откуда-то взялся оглушающий ветер. И явно не из открытого окошка.

Я понятия не имею о том, куда мы мчимся, только понимаю, что по лесу. Из-за всё нарастающей скорости окружающий мир сливается в длинную, зелёную полосу. Я щурюсь в попытке разглядеть что-либо, но терплю неудачу и даже не из-за отсутствия очков.

Внезапно зверь подо мной совершает рывок и… зелёная полоса закручивается спиралью, а затем в лицо ударяет холодный и солёный воздух. Я растерянно хлопаю глазами, пытаясь понять, где мы. Мир по-прежнему плавает и ослепляет неясным шумом и красками.

– Приехали, шашлычок. Можешь немножко полюбоваться видом, и поедем обратно, – бодро и даже весело сообщает волк, пощёлкивая зубами.

Соскользнув с мощной спины зверя, я буквально плюхаюсь на песок. Влажный песок.

Волк почему-то смеётся, и я даже догадываюсь о причинах, потому что смотрит он только на меня. Да, я не сомневаюсь, что видок у меня немногим лучше взлохмаченного птенчика, который вдруг обнаружил, что может летать – я бы так сказала.

– Где мы? – спрашиваю я, потирая голову скорее по привычке, чем по какой-либо другой причине.

– А если глазки открыть? – скалится волк, вот только, кажется, именно его тушка закрывает мне «обзор».

Я всё-таки решаю не говорить об этом зверю и сама поднимаюсь на ноги. И ничего мне не плохо!

Мой организм и в этот раз не подводит меня: я чувствую себя хорошо. Хотя и смутно, но представляю, почему Фёдор жаловался на тошноту после прыжка.

– Почему именно это место? – спрашиваю я, не сводя широко раскрытых глаз с далёкого и, кажется, бескрайнего моря, на берег которого занёс нас волк.

Здесь ярко светит негреющее солнце, а со стороны тёмно-синей, местами изумрудной, солёной воды доносятся мощные порывы пронзительного ветра. Я заправляю рукой выбившиеся из кос пряди за уши, чтобы те не били и не лезли в лицо, и по привычке приглаживаю волосы на голове. Это не помогает. Волосы всё равно мешают, выбиваются и лезут в лицо.

Волк бросает на меня короткий взгляд и тоже устремляет взгляд на море. Мне кажется, зверь о чём-то вспоминает. А, может, думает о жизни своей волчьей, нелёгкой…

На берегу, под лучами позднего, осеннего солнца теплее, даже несмотря на ледяной ветер, чем на залитой дождём территории заповедника, оставшейся где-то позади. Волк сидит неподвижно и молчит, что меня удивляет. Не он ли говорил «немножко» порассматривать окрестности?