Дороги души: Неизреченное познание

А весь веер доступных действий теперь уже темной основы должен заставить других следовать именно этому рисунку. Герой только-только вступил на темный путь, и поэтому его нынешние владения эмпатии – это, в значительной степени, и предначертанные ему свыше аспекты бытия. Поэтому на данном этапе герой очень часто безнаказан явным образом, и ему ошибочно кажется, что его действия неостановимы. И герой прямо таки расплывается в очень характерной улыбке, наполненной радостной бодрой угрозой, которая говорит: я как подумаю, что вы, безнадежные шестерки, столкнетесь с моими возможностями (житейского) величия, без шансов. Ну а события темных основ в максимальном варианте высокомерия хорошо знакомы по разбойникам. А что, если пал по полям пустить? А может, красного петуха по хатам в непокорной деревне? О! Деревня-то под горой, а на ней – камни. Короче говоря, такие разбойники в том, что касается основ, рассуждают категориями житейского величия, житейского «технологического» плана: тетива натягивается, пуля просвистит, ну а тяжелый бидон с бензином нужно разливать на целевую область аккуратно, приставными шагами и порциями.

А вот герой вовсе и не разбойник, но его действия и стремления по целевой логике влияния идентичны. Герой ест, набив рот - брызги, частички еды летят на окружающих. И он так себя повел, по сути, специально. Это дает ему ощущение размаха собственного благополучия, и одновременно ущемленности благополучия других, а они желательно, чтобы еще и еду ему поднесли, попутно хваля его за то, что он такой резкий-резкий. Герой пришел, смахнул на стол покупки, так что бутылки едва не разбились, потеснив соседа по коммуналке. А пусть знает! Благополучие от всех купленных запасов – ему, а ты –посторонись, слабина! Ведь он уверен, что его житейское величие необоримо. Пока уверен.

Но на следующем этапе экспансия блокируется. Он, возможно, совершал бы грехи и дальше, все более тяжкие. Но теперь по всем направлениям экспансии его вопрошают: позвольте, а вот эти ваши, так сказать, деяния – разве они приводят к решению поставленных вопросов неизреченной реальности? Теперь герой уже не пытается завоевать вселенную своей мирской правдой, навязать свои представления благополучия. Теперь на ограниченной территории герой пытается уже не навязать, а отстоять свою «правду». Один нюанс: на этой территории зачастую есть и другие темные герои, отстаивающие каждый свои представления.

И основы теперь соответствующие – житейское величие теперь не в возможностях экспансии, теперь это величие укрепления, отстаивания своего замысла от посягательств. Ведь каждый из замыслов основы вносит свой вклад в мирское благополучие. Все это, и действия основы и специфические влияния порождают чрезвычайно характерные черты таких героев. Вот герой хочет поесть, это эмоциональный метод, который должен проявиться. Образно говоря поесть – это развлечение. С точки зрения эмоций, конечно, так как само явление – достаточно высокого плана. И вот герой размеренно присматривается, окидывая всех взглядом, оценивая собственные шансы хозяйствования, но и угрозы сопротивлений со стороны других представлений. Потом, размеренно, но и с неким нажимом, ища баланс между всем этим, «хозяйствуя», восклицает: «Братва, может, поесть пора?». Все переглядываются, а вдруг помешают едой кому-то очень сильному, его благополучию и его житейским планам. Потом кто-то, аккуратно, стараясь не сказать лишнего, чтобы не дать повода очернить свои представления, дает добро. И вот он вытаскивает тарелку, проворачивая ее на столе, будто закрепляя. Народ медленно наваливает себе кашу, исподволь демонстрируя, как она валится – сытна нажориста и именно в свою тарелку, однозначно. Все движения серьезны, экономны и одновременно солидны. Каждый держится за свое, и каждый знает, что каждый ищет слабину в каждом, не упустит шанса «перераспределить» лишний кусочек благополучия себе. Едят, насупившись. Кто-то воткнул в стол нож рядом с собой, на всякий случай. Поели, размеренно вытирая остатки каши хлебом. Чинно облизывая ложки. Чтобы никто не смог сказать, будто похотливо. Здесь чрезмерные страсти не в чести, экономить нужно. В предыдущей книге похожие деяния основы описывались в разделе про героев третьего подвида. Это невысокомерные деяния, но темных существ. Ведь там речь ведь шла только о гармонии основы. Впрочем, следующей же фразой показаны и светлые деяния.