Дороги души: Неизреченное познание

На этапе сохранения эмпатии герой уже не стремится к экспансии своего рыцарского образа. Этот образ уже отхватил, сколько успел. Поэтому теперь герой воспринимает территорию эмпатии как некую рыцарскую вотчину, и есть залог ее сохранения – особое, рыцарское поведение в этих вотчинах, то, как подобает, исключительно по некому этикету эмпатии. Как вы помните, энергетика героев играла значительную культурную роль во времена феодальных королевств. И во многих исторических фильмах можно заметить отражение восприятия таких темных героев. Вот бал на заунывной, повторяющейся скрипичной ноте. А танец представляет собой по сути последовательность поклонов. Все думают не столько о танце или о веселом времяпровождении – сколько о том, чтобы этикет соблюсти, сохранить свое. А то мало ли…

В восприятии героя на этапе сохранения вокруг все больше множится чернь, от которой требуется защищаться. В конце эпохи Возрождения – начале Средних веков иногда встречались весьма характерные рисунки. Художник самым прямым образом изображал на картине свое восприятие мира: вот здесь конкретно фрейлина, а вот, конкретно – чернь, с характерно искаженными лицами, гримасами. Ему же надо показать, как плоха игра эмоций у всех, кто мешает хозяйствовать.

Упадочность и недостаточность темных действий, все более примитивное и ошибочное использование качеств опеки, возрастающий разрушающий хаос привносят неизгладимые черты в такое общество. Вот феодальный городок, улицы тонут в мусоре, который выбрасывается прямо из окон. Ведь у каждого своя вотчина дома, а вокруг – чернь, подумаешь, мусор ей в самый раз. Каждая девушка – фрейлина, идет и цены не сложит своей игре эмоций. Утонченная, и поступает как подобает. В собственных глазах. На самом же деле ни о каком истинном этикете речи не идет, это лишь образ эгоистичной эмпатии. Поэтому груба такая «фрейлина», как чернь, а когда она ругается и толкается на узкой улочке, становится очевидным – это никакой не этикет, а лишь охрана своей территории благополучия. Использование объектов опеки также разрушительно. Купаться она опасается, зубы гниют из-за отсутствия ухода, волосы фиксируются жиром, а уж о паразитах никто и не думает. Здесь следует заметить – там же, в те же времена жило немало и темных дэвов, но если они высокомерны – то еще больше ухудшали все ту же картину разрушенных представлений.

Если такой герой встречается в современном обществе – суть поведения остается такой же. Вот передо мной идет девушка в аккуратном головном уборе, ступающая выверенно и с расстановкой. Ей помешал пройти прохожий, она восклицает басом: «Куда ты щимишся, а?».

Вообще, на этапе сохранения – это также мир житейских хитростей, но теперь не наступающих, а обороняющихся. Одно из любимых, достаточно частых действий такого героя – сделать объекты опеки защищенными от нежелательного использования, а потом сказать – ну да, не получается, потому что вы чернь, не по корове седло. Нечто вроде житейски зашифрованного способа использования. Чтобы только сам автор знал – как. На рисунках времен поздней эпохи Возрождения иногда можно увидеть такое восприятие основ художником. Камни, сложенные так, что их очень сложно обойти или убрать, корзина без видимых ручек и т.д. «Сарай с припасами закрыт и ключ выброшен для вас».

Теоретическое включение об отношении к первозданному хаосу и высшему смыслу.