Дороги Малого Льва

— Я могу породить только монстра, — сообщил он насмешливо, — это не говоря про мою «божественную» красоту. Вы где-то обсчитались в своих звездах, Гева.

— Мне очень важно доказать вам обратное, — вздохнула она, — от этого очень многое зависит. Я не могла ошибиться, Руэрто. Ваш сын не будет монстром. Он будет новым богом. Если вы, конечно, захотите.

— А если нет?

— Тогда вся история планеты пойдет по-другому.

Одно радовало. Если шли такие разговоры, вряд ли эта женщина могла быть его матушкой. Она просто приглядывалась к нему на кладбище, как к будущему производителю божественного потомства.

— История планеты — это дело нешуточное, — улыбнулся он, — я должен подумать.

— Конечно, — до отвращения серьезно согласилась Гева, — а я пока покажу вам девушку, которую мы выбрали на роль матери.

— Ах, ну да, нужна еще и девушка! — вспомнил он.

— Аурела — наша жрица. Она молода, красива, совершенно здорова. К тому же девственна.

— Мне что, придется на ней жениться?

— Это как вам будет угодно. Ее задача — родить нового бога.

— Понятно.

Все это казалось ему каким-то розыгрышем или недоразумением. Но посмотреть на красивую девушку, которая готова не глядя с ним переспать, было любопытно.

— Она блондинка или брюнетка?

— Сейчас увидите.

Гева встала, жестом приглашая его следовать за ней. Они поднялись вверх по наклонному узкому коридору и, в конце концов, очутились в просторной голубой пещере, на балконе, почти под самым сводом. Внизу сияло бирюзовое озеро. В озере купались девушки.

— Вон та, — указала рукой старшая жрица.

С любопытством Руэрто наклонился вниз. Глаза разбегались от обилия молодых обнаженных тел. Женщины всегда были для него прежде всего телами, красивыми и дорогими игрушками, упакованными в соблазнительную мякоть.

Аурела и правда была хороша. Его не обманули. Все было на месте: и высокая грудь, и узкая талия, и круглая попка.

— Ну, как? — спросила Гева с неуловимой полуулыбкой.

Всего два коротких слова, но он снова вздрогнул. Таким тоном когда-то мать предлагала ему своих лучших служанок: немного с гордостью, немного с презрением, и немного с ревностью. И все было именно так, еле уловимо.

Гордиться Геве было чем — ее жрица получила бы приз на конкурсе красоты. Презрение тоже было объяснимо — она сводила их как двух породистых свиней. Но откуда взялась ревность, если она ему не мать? Или ему опять просто показалось? Просто одна женщина всегда ревнует к другой, более молодой и красивой.

— Вы меня убедили, — сказал он, внимательно глядя на нее, — на такой русалке я готов даже жениться.

— Но… я же говорила, что это совсем необязательно.

— А как иначе? Ребенок будет жить со мной. Было бы жестоко разлучать его с матерью. Тем более с такой красивой матерью. Разве нет?

Он усмехнулся, а старшая жрица почему-то побледнела.

— Что ж, я рада, что все так складывается, — севшим голосом проговорила она.

Потом они вернулись в пещеру со свечами. Руэрто сел, скрестив руки на груди. Ему почему-то казалось, что он здесь уже давным-давно и потерял чувство реальности.

— Значит, вы согласны, — торжественно сказала Гева, — это очень важный момент в истории вселенной.

Для Руэрто это пока была лишь игра.

— Согласен, — подтвердил он.

— Тогда вам придется выполнить некоторые условия.

— Какие? — насторожился он.

— Зачатие должно произойти в новолуние, через две недели. За это время мы должны провести несколько важных очистительных обрядов.

— Ну, это, пожалуйста.

— А вам необходимо воздержание в течение всего этого периода.

— Что, целых две недели?! — ужаснулся Нрис.

— Да, все две недели, — подтвердила Гева.

— Последние пятьдесят пять лет мне такого не удавалось, — усмехнулся он, — я даже не пробовал.

— Неужели ради такой великой задачи вы не можете две недели потерпеть? — изумленно взглянула на него строгая жрица.

— Ради такой великой — смогу, — вздохнул он, — что там еще от меня требуется?

— Последние два дня вы проведете здесь, в домике у ручья.

— Хорошо.

— А завтра мои жрицы придут освятить ваш дом.

— Согласен. Если это не повредит моим картинам.

— У вас много картин?

— Много. Но ни одной я лишиться не хочу.

— За это не волнуйтесь, мы будем осторожны.

Свечи обтекали, звонкие капельки срывались с потолка в воду. Все было странно и нереально, как во сне.

— А могу я поговорить с моей будущей женой? — спросил он наконец.

— Пока нет, — покачала головой жрица, — мы должны ее подготовить, провести соответствующие обряды. Вы бог, а она всего лишь простая аппирка. Она должна стать достойной вас.

— О, Боже, как все сложно! — простонал Руэрто.

Алеста тупо смотрела на старшую медсестру «Яблоневого сада», комкая в руках сверток с зефиром.

— К сожалению мы не можем вас сегодня пустить.

— Как же так? Я же ему обещала!

— Мальчику стало хуже.

— Тем более! Я ему нужна!

— Еще хуже, чем вы думаете.

— Еще?

— Мы предупреждали, что возможны осложнения.

— Могу я хоть посмотреть на него?

— До чего вы непонятливая!

Увы, она была совершенно бестолкова, когда дело касалось здоровья детей. Они болели всегда, с самого рождения. К этому Алеста привыкла. Но к тому, что жизнь их висит на волоске, привыкнуть еще не успела.