Дорогие мои старики Из переписки с родителями в военные годы (1941-1945)

Я выезжаю в длительную поездку. Сведений обо мне может не быть числа до 10-го сентября.

Крепко целую тебя и отца.

(Эта записка, очевидно, посланная оказией, самолетом, была отправлена в день начала событий на Курской дуге. Сначала, очевидно, предполагалось, что командировка будет одна и длительная, но потом она разделилась на несколько кратких, с краткими наездами в Москву.) [14]

10 июля 1943 года

(От матери)

Поздравляем с успехами на фронте. Где-то ты? Жду с нетерпением первых очерков, чтобы судить об этом и чтобы знать о твоих впечатлениях. Слушали по радио стихи о пехоте — очень понравились. А вот фильм расстроил, и что это Пудовкин так привязался к этим углам и сводам, не использовав всех широких возможностей кино? Жаров великолепен. Скажи от меня спасибо, если увидишь. Крючков [15] здесь мне очень нравится, думается, он настоящий Сафонов. Будь здоров [16].

6 августа 1943 года

(От матери)

(Из письма видно, что — когда приезжала в Москву, мать читала у меня дома мои военные дневники.)

Ты должен быть уже обратно к моменту получения этого письма, если все случилось сообразно наметкам. Если это так, то с радостным (успехи наши) возвращением. Может, это и лишнее, но хочется еще и еще говорить и писать тебе, какой отрадой после разлуки и удовлетворением была для меня наша с тобой встреча в жизни, и дополнительная, но, может, еще более значительная — в твоих записках. Так хотелось передать это ощущение папе, не знаю, удалось ли. По крайней мере старалась. По возвращении застала его сильно поправившимся без жены-кровопийцы.

19 августа 1943 года

Мои дорогие старики, вернулся с фронта жив, здоров и благополучен. Сейчас навалилось особенно большое количество работы: нужно отписаться за фронт, кончить роман и приступить к сценарию о Москве. Первые две работы нужно кончить в ближайшие дни (роман, разумеется, вчерне); буквально некогда дохнуть, даже еще не попал к Алешке. И поэтому подробное письмо писать сейчас вам не могу. Скажу только, что настроение хорошее, жизнь идет хорошо. Скоро привезут в Москву картину «Жди меня», скоро выйдет также спектакль, а пока в ближайшие дни буду трудиться как вол.

Если ты, отец, приедешь в Москву в середине сентября, то как раз попадешь на премьеру «Русских людей». В общем, пиши подробно, как у тебя утрясутся дела и, если ты решишь не переезжать, то, во всяком случае, приезжай недельки на две погостить у нас.

Крепко вас обоих обнимаю. Дней через пять, когда немного раскрепощусь, напишу вам подробное письмо о всех делах и о жизни.

Целую вас обоих, мои дорогие.

Ваш сын — Кирилл.

24 августа 1943 года

(От отца)

Телеграмму получил в самый день своего рождения. За поздравление и пожелания благодарю. Мне обещали прислать заместителя — одного подполковника, чтобы я мог ему передать дела и освободиться, но еще он не явился. Ведь теперь это самый трудный вопрос — найти подходящего человека. Просил хотя бы на две недели достать отпуск, чтобы приехать в Москву, но начальство пока и эту просьбу отклонило. Продолжаю подбирать заместителя. Думаю, что к концу сентября освобожусь от должности и смогу приехать в Москву. Что-то за последнее время в газете нет, Кирюша, твоих очерков, рассказов, которые мы с таким удовольствием читали, — а только один фотоснимок Халипа.

26 августа 1943 года

(От матери)

На днях, если успею, хочу послать имеющуюся у меня здесь часть архива. Мне так радостно на душе, что было свидание, что получена весточка, пусть короткая. С нетерпением буду ждать очерков — где же именно ты был? Как радуют наши успехи на фронте. Волнует судьба Орт. [17]

(Речь идет об Д. И. Ортенберге.)

31 августа 1943 года

Дорогой отец!

Мать меня посвятила во все подробности молотовского житья-бытья, и мне кажется, что ежели ты действительно не хочешь быть больше в Молотове, ежели тебе пребывание там стало в тягость, да к тому же и с работой нет особых перспектив, то, раз тебе этого хочется, надо переезжать в Москву. Сообщи мне телеграфом, когда ты в состоянии покончить все дела и выехать сюда. Если тот пропуск, который я тебе прислал, уже не действителен и его нельзя продлить, я тебе пришлю другой — постоянный или временный, это не существенно, потому что зависит только от того, что мне будет быстрее достать, ибо если ты решишься остаться в Москве, то я временный пропуск переделаю здесь на постоянный.

Тут возможны разные варианты работы, в частности, можно подумать и о нашей редакции, если тебе надоела педагогическая деятельность.

Женя мне тут много говорила о тебе и о том, как она хочет, чтобы ты жил в одном городе с Алешкой. Он тебя тоже вспоминает все время.

Не буду писать о квартирных и житейских делах, все это мы решим здесь на месте.

Словом, давай телеграмму, и я все устрою.