Дорогой бессмертия

По асфальтовой дороге на запад неслись разноцветные «оппели», «адлеры», «фиаты», мотоциклы и тяжелые грузовики. Николай Иванович всматривался в мелькающие лица немецких чиновников, коммерсантов, фашистских приспешников, спешивших укрыться с награбленным добром в более безопасное место. Какие у них растерянные лица! Какой кислый вид!

В отряд Кузнецов возвратился в полдень и тотчас явился на доклад к Медведеву. Он подробно рассказал о сложившейся в Ровно обстановке, усиливавшейся там панике. В конце беседы Николай Иванович высказал сожаление по поводу неудавшейся встречи с Эрихом Кохом.

– Самый подходящий момент был рассчитаться с ним,- сокрушался Кузнецов.

Сочувственно взглянув на Николая Ивановича, Медведев утешил его:

– Куда бы не залетел этот черный ворон, все равно с ним свидимся! А пока придется заняться другим делом.

Кузнецов оживился:

– Каким, Дмитрий Николаевич?

– В Луцке свил себе теплое гнездышко такой же палач, как и Кох. У него звание громкое – генеральный комиссар Волыни и Подолии, группенфюрер СС генерал Шене. Слыхал и о нем?

– Да, в Ровно приходилось слышать. Офицеры часто вспоминали о нем.

– Так вот,- Медведев взял карту, разложил ее.- До маяка, вблизи Луцка,- он ткнул пальцем в небольшой кружок,- вас будут сопровождать наши хлопцы. Маяк они устроят в двенадцати километрах от областного центра, в Киверцах, откуда будут поддерживать с вами связь. А в Луцк с вами пойдет Ваня Белов. Он смелый разведчик, до войны был шофером. Хорошо знает город, одно время в нем работал. Да, в помощь пошлем еще луцкую подпольщицу Нину Карст. Она располагает адресами конспиративных квартир и при необходимости свяжет с кем понадобится.

Дмитрий Николаевич заложил руки за спину, помолчал минуту, чуть нахмурился:

– Не мне говорить, Николай Иванович, что генерал Шене заслуживает суровой кары. Но, кроме того, следует обстоятельно разведать обстановку в городе. В последнее время наша связь с подпольем нарушилась. Товарищи из подпольного обкома партии давно у нас не были. По нашим данным, в Луцке ведутся массовые аресты подпольщиков и сочувствующих им людей. Немцы многих выследили, арестовали. Положение тяжелое.

Кузнецов внимательно слушал Медведева, в его глазах заблестел огонек решимости.

– Я готов! – восторженно отозвался разведчик. – Пойду с Беловым и Карст.

– Вот и хорошо! Отдохнете, а с зорькой – в добрый путь!

– Нельзя ли отправиться сегодня ночью?

– Нет, люди должны подготовиться,- внушительно сказал Медведев. – Белову необходимо заменить документ. На всякий случай.

– Есть! Значит, завтра!

Партизан Володю Ступина, Юзика Куряту и Колю Бондарчука поставили в известность о том, что они сопровождают Кузнецова до Киверец, где должны организовать маяк с тем, чтобы держать с ним постоянную связь.

В отряде лишь кое-кто знал о новом задании, полученном Кузнецовым. С ним ушли Белов и Карст.

Кузнецов в чине офицера гестапо и его ординарец Белов под фамилией Грязных вместе с близкой знакомой офицера – фольксдойч фрау Ниной Карст вышли на шоссе, остановили следовавшую в Луцк пустую машину.

– В город? – спросил Кузнецов немецкого шофера.

– Так точно, господин офицер.

– Подвези нас!

«Мерседес» мчался без задержки. Когда наступил зимний вечер, проверка документов на контрольном пункте усложнилась. Образовался затор машин.

– Давай в обход! – предложил Кузнецов шоферу.

Машина резко свернула влево, перебралась через мелкий кювет и по параллельно бегущей грунтовой дороге направилась к контрольному пункту. Вблизи него машина выбралась на асфальт и втиснулась в просвет, образовавшийся между часовым и «оппелем».

– Куда прешься? Арестую! – погрозил патрульный. Кузнецов неторопливо вышел из машины, поправил фуражку и убедительным голосом сказал:

– Прошу не сердиться, выполняю срочное поручение гестапо. А эти,- он указал рукой на скопившихся в колонне,- успеют.

Для пущей важности Кузнецов вынул удостоверение на имя Пауля Зиберта.

– Прошу, господин офицер,- проезжайте! – взял под козырек патрульный.

Вечерний Луцк был почти пустынным. Только на каждом углу маячили патрули. Падал мокрый снег. До комендантского часа оставалось еще сорок минут.

– Доберемся? – спросил Кузнецов у Нины.

– Да, недалеко.

Нина приняла решение – для первого случая устроить партизан на квартире знакомой вдовы Трощановой, где иногда останавливались немцы.

С широкого центрального тракта машина свернула на улицу Горную. Тихая и дугообразная улочка. Дома здесь стояли друг от друга на приличном расстоянии, в окружении палисадников и садов. В непогоду по улице проехать почти невозможно. Поэтому Кузнецов отправил машину, которую взял по дороге, и все втроем они пошли пешком. Шли молча. И от этого громче слышалось чавканье грязи.

– Вот здесь,- задержала Нина спутников у приземистого домика. Окна были плотно завешаны, но опытным глазом Кузнецов определил – внутри жизнь продолжается.

– Ваня, ты пока останься здесь, а мы с Ниной разведаем обстановку. Держи ухо востро!