Дорогой дневник

Рядом с бледным, окаменевшим директором восседает эффектная блондинка лет пятидесяти, которая внешкой и стилем даст фору любой двадцатилетней девушке. От нее исходит уверенность, спокойствие и какая-то прибивающая к земле мощь, а еще она очень красива. Маша поразительно на нее похожа, а вот кобыла Алька, видимо, пошла в отца… Женщина разглядывает меня с неподдельным интересом, ее глаза искрятся.

Внезапно до меня доходит вся чужеродность происходящего, и внутренности сковывает окоченение. Какого черта я торчу на этом ущербном мероприятии, какого черта собираюсь делать?

«Играть на флейте, — напоминаю себе. — Выворачивать душу и становиться лучше».

Переминаюсь с ноги на ногу и набираю в легкие побольше воздуха.

Я играю, глядя сквозь стекла очков на привинченную к стене эмблему нашей элитной школы, но взгляд непроизвольно сбивается вниз, на знакомый логотип на черном фоне.

«Joy Division… Unknown pleasures»^[11].

Неизведанные удовольствия.

Надпись на футболке.

Я едва не сбиваюсь, но онемевшие пальцы автоматически берут нужный аккорд. Коленки дрожат.

Баг развалился на стуле в последнем ряду и напряженно разглядывает меня. Из-под рукава черной футболки виднеется край эластичного бинта, перетянувшего его плечо.

Что он тут, блин, забыл?!

Запоздало припоминаю, что на праздник гимназии созвали еще и выпускников прошлых лет. Как это вылетело из моей тупой головы, если я сама оформляла пригласительные?..

Мама Марии и Альки оглядывается и машет Багу, тот отвечает ей кивком головы.

Сцена горит под моими ногами. Вдруг мной овладевают параноидальные мысли, что все присутствующие в курсе наших с Багом — ах нет, с Женечкой — отношений.

На финальных аккордах я все же путаюсь в собственных пальцах, лажаю и едва не умираю от ужаса и стыда, но мне все равно хлопают стоя.

Быстро кланяюсь и убегаю, прячусь в самом дальнем углу за сценой, падаю на скрипучий древний стул, и меня колотит лихорадка.

Я прекрасно слышу, что класснуха ищет меня, так как директор наконец-то дозрел до похвалы проблемной ученицы, и его жена хочет лично пожать мне руку, но не могу пошевелиться.

Может, и Женечка тоже хочет пожать мне руку?.. Ну уж нет. Это для меня будет слишком.

***

Незанятые художественной самодеятельностью одноклассники читают гостям доклады на экологические темы. Тихонько просачиваюсь в наш кабинет, прячу футляр с флейтой в шкаф с наглядными пособиями, забираю из гардероба парку и, на ходу накинув ее на плечи, предусмотрительно сматываюсь.

В коридорах, в холле и на крыльце все чисто, и я покидаю территорию школы незамеченной.

Весна все никак не разродится теплом, утренняя слякоть превратилась в гладкий лед, подошвы скользят. Снова одолевает озноб, ноги подкашиваются, но мне везет — подхожу к остановке одновременно с подъехавшим автобусом и ныряю в него.

Уже в салоне я замечаю, что в дверях, в двух шагах позади, стоит Баг. Очевидно, этот маньяк перся за мной от самой школы.

Выглядит он дерьмово — под глазами круги, лицо бледное, но щеки горят. Он болезненно морщится и закусывает губы. Ох, как он целовал меня этими губами…

Трясу головой и пытаюсь отойти подальше, на среднюю площадку, но неведомая сила хватает меня за шиворот и тянет назад, а в следующее мгновение я утыкаюсь носом в черную куртку, оказавшись в крепких, обездвиживающих объятиях.

Я не могу даже пискнуть — на следующей остановке напирает толпа, и нас все теснее прижимает друг к другу. От Бага исходит умиротворяющее тепло и согревает меня даже через слои одежды. Его парфюм пахнет ноябрем, чем-то несбыточным и прекрасным, успокаивает и утешает. Я смиряюсь.

— Эльф, разве законно отправлять в блок и пропадать? — шепчет Баг в мое ухо. — Ты же обещала не поступать так со мной.

— Просто… все это неправильно и мерзко, — выдыхаю я в его плечо, и он соглашается:

— Я знаю.

Противно сосет под ложечкой. До следующей остановки мы едем молча.

— Эльф, ты сегодня разорвала всех, — снова шепчет Баг.

— Неправда, но спасибо…

— Правда. Ты так горячо выглядела… Сыграй как-нибудь и для меня. Только для меня, ладно?..

Я пытаюсь отстраниться, но он сильнее прижимает меня к себе. И еле слышно шипит, словно от боли.

— Баг?

— М-м-м?

— Что с тобой? — Я поднимаю глаза и тут же попадаюсь на крючок его пугающе спокойного взгляда.

— Эльф, ты лучше скажи, что с тобой? Ты же снова это делала, да?

— А ты?!! Ты тоже? — Я кричу от злости и боли. На нас оглядываются, но мне все равно.

— Я — да, — тихо признается Баг и криво усмехается: — Так насколько же у тебя все херово, Эльф? Неужели настолько же, насколько и у меня?

Глава 18

Остановку Бага мы благополучно проезжаем и вываливаемся из автобуса на следующей.

— Составь компанию… — Баг хватает меня за рукав и тащит в аптеку, где затаривается физраствором, шприцами и ампулами с сильнейшим антибиотиком, системами для капельницы, перекисью водорода, спиртом и бинтами.

Кажется, это для Маши? Или, может, кто-то из его родственников заболел?

Меня снедает любопытство, но я не лезу.

Я — посторонняя, я никто. И свою остановку Баг проехал только потому, что ему нужно было попасть в эту гребаную аптеку.