Достоевский и предшественники. Подлинное и мнимое в пространстве культуры

И все же если сравнить «Двадцать шесть дней…» с художественным фильмом итальянского режиссера Джулиано Монтальдо «Демоны Санкт-Петербурга» (2008)⁴⁰, снятом по оригинальной идее Андрея Кончаловского (имя его стоит в титрах), серьезные недостатки картины А. Зархи покажутся почти ювелирной работой по части достоверности кинопрочтения одного из эпизодов биографии Достоевского. Время действия «Демонов…», как сообщают многочисленные анонсы картины, – 1860 год, в роли Достоевского – сербский актер Мики Манойлович, который здесь сильно старше своего героя (Ф.М. в 1860-м нет и сорока, а актеру 58 лет) и он в самом деле выглядит почтенным старцем: о портретной схожести говорить вообще не приходится.

Но дело даже не в возрастном актере М. Манойловиче. Речь идет о совершенном игнорировании в этой исторической драме биографической и исторической хронологии. В этом ли была идея А. Кончаловского – брать точкой отсчета первую попавшуюся дату жизни Достоевского, и подставлять под нее события, которых или не было вообще, или они произошли много позже и по-другому?

Фильм начинается сценой покушения террористов-бомбистов на экипаж с членом императорской семьи, в результате которого тот был убит (в толпе простолюдинов кричат, что убили царевича). Погибли и случайные жертвы, в их числе – маленькая крестьянская девочка. Но в 1860 году не было подобного покушения. Ближайший к этому времени теракт произойдет в апреле 1866 года: революционер-террорист Д.В. Каракозов выстрелит в Александра II у ворот Летнего сада, но промахнется. По логике авторов фильма, какой год XIX века ни возьми, можно наткнуться на теракт, террористов и жертв из императорского дома. Но эпидемия покушений на царя вспыхнула только после 1866 года и продолжилась десятилетие спустя, завершившись цареубийством в 1881-м. Кроме того, понятие «царевич» вполне конкретно; это не абстрактная фигура, у шести сыновей Александра II от законного брака были имена собственные и даты жизни конкретные: ни один из них не погиб в результате покушения.

Вообще совершенно непонятно, почему точкой отсчета взят «тихий» 1860 год: в конце 1859-го Достоевский получает разрешение на жительство в столице и переезжает из Твери в Петербург, в 1860-м работает над романом «Униженные и оскорбленные», а также публикует «Записки из Мертвого дома». Никого из молодых революционеров Достоевский в это время не знает и, находясь под полицейским надзором, поостерегся бы с кем-нибудь из них знакомиться. Когда в мае 1862-го писатель обнаружит у своих дверей прокламацию «Молодая Россия», он отправится с ней к Н.Г. Чернышевскому и попросит «остановить авторов», полагая, что романист, создавший «коран нигилизма» «Что делать?» (1863), знает «их всех».

А фильм заставляет Достоевского искать в психиатрической лечебнице некоего террориста Гусева (Филиппо Тими), позвавшего его срочным письмом. Молодой человек грязен, оборван, с сальными длинными волосами, одержим манией преследования, боится полиции, еще больше страшится своих товарищей, уходить из больницы не хочет, знает, что убьют. Бывший студент, оказывается, состоял в тайном обществе: «Мы хотели уничтожить всю императорскую семью, их не так уж много, всего тридцать». Достоевский возмущен и разгневан, Гусев же называет его великим учителем и спасителем: «У меня есть только вы, я знаю про вас всё». Он винит Достоевского, что из-за слов «Зачем убивать?», вычитанных в его книге, покинул своих товарищей перед терактом, бежал от них и предпочел похоронить себя в сумасшедшем доме под видом умалишенного. Он требует, чтобы Достоевский нашел девушку по имени Александра, которая осталась с террористами, и спас ее, ибо через шесть дней планируется новое покушение на императора – известно уже место и время, известно, что именно Александра бросит бомбу. «Это она дала мне читать ваши книги». Гусев сует в карман пальто Достоевскому бумажку с адресом девушки и планом, как и где ее искать.

Достоевский уходит. Он должен решить, что делать – предупредить власти о готовящемся покушении или искать Александру.

Тут следует заметить, что среди корреспондентов писателя с фамилией Гусев, которых бы он в 1860 или в любом другом году навещал в психбольнице, у него никогда не было. Три Гусева, которые значатся в указателях имен биографических справочников, к террористу Гусеву из фильма отношения не имеют: А.Ф. Гусев – профессор Казанской духовной академии; В.Е. Гусев – составитель сборника песен и романсов русских поэтов, Н.Н. Гусев – литературовед, личный секретарь Л.Н. Толстого.

Конечно, буквализм совсем не главное в художественном биографическом фильме, историческая дотошность совсем не критерий качества байопика. Но все же вопрос к «Демонам…» остается: есть ли в этом фильме хоть что-то, имеющее отношение к биографии и судьбе Достоевского?

Кажется, это вопрос риторический.