Достойный жених. Книга 1

Достопочтенный господин Чаттерджи сидел у себя в кабинете. На столе перед ним лежал незаконченный текст приговора и стояла черно-белая семейная фотография в рамке, которую они сделали много лет назад в модном по тем временам калькуттском фотоателье. Каколи, своенравный ребенок, настояла на том, чтобы фотографироваться со своим плюшевым мишкой, а Тапан был еще слишком мал, чтобы изъявлять какую-либо волю.

Господину Чаттерджи предстояло вынести смертный приговор шести членам преступной группировки дакойтов[320]. Такая работа всегда причиняла ему массу страданий, и он с нетерпением ждал, когда его снова переведут на гражданские дела, – там и головой можно поработать, и волнений меньше. Безусловно, все шестеро бандитов виновны в совершенном преступлении и вынесенный сессионным судьей приговор не назовешь ни ошибочным, ни необоснованным. Стало быть, и отменить его нельзя. Да, вероятно, не все шестеро убивали преднамеренно, но согласно Индийскому уголовно-исполнительскому кодексу в случае убийства и ограбления, совершенного группой лиц, все лица должны понести одинаковую ответственность за преступление.

В Верховный суд дело не пойдет, последней инстанцией в данном случае станет Высокий суд Калькутты. Сперва господин Чаттерджи подпишет приговор, затем – его коллега[321], и судьба шестерых человек будет решена. Несколько недель спустя их повесят в Алипурской тюрьме.

Минуту-другую господин Чаттерджи разглядывал фотографию семьи, затем осмотрел кабинет, три стены которого были заставлены всевозможными кодексами и подшивками в кожаных и полукожаных переплетах светло-коричневого или синего цвета. «Сборник судебных решений Индии», «Всеиндийский репортер»[322], «Всеанглийский правовой сборник», «Свод законов Холзбери», несколько учебников и книг по юриспруденции, «Конституция Индии» (свежая, прошлогодняя), а также подборки местных законодательных актов с комментариями. Хотя теперь господин Чаттерджи мог получить любую книгу в Судейской библиотеке Высокого суда, он не отменил подписку на привычные журналы – отчасти потому, что иногда предпочитал составлять тексты решений дома, а отчасти потому, что Амит еще мог пойти по его стопам, как он сам однажды пошел по стопам отца (вплоть до того, что выбрал для себя и впоследствии своего сына ту же адвокатскую палату).

Отнюдь не по рассеянности достопочтенный господин Чаттерджи пренебрегал сегодня хозяйскими обязанностями. Причиной тому была не толстуха-сплетница и не шум, который подняли за столом его дети (их он искренне любил). Причиной стал муж сплетницы – господин Гангули. После продолжительного молчания он вдруг заговорил о своем любимом великом гении – Гитлере. Тот умер шесть лет назад, но господин Гангули до сих пор ему поклонялся, как богу. Своим монотонным голосом, пережевывая собственные мысли, как корова – жвачку, он начал монолог, который достопочтенный господин Чаттерджи слышал уже не раз: мол, даже Наполеон (еще один великий бенгальский герой) не годился в подметки Гитлеру. Гитлер помог Нетаджи Субхасу Чандре Босу в борьбе с мерзкими британцами! Как восхитительно атавистична индо-германская связь и как это ужасно, что немцы и англичане в течение месяца официально прекратят состояние войны, в котором пребывали аж с 1939 года. (Господин Чаттерджи считал, что давно пора, но вслух ничего не сказал – дабы не превратить монолог Гангули в диалог.)

Поскольку за столом упомянули «сахиба из Германии», господин Гангули не преминул выразить радость, что и их семья, возможно, скоро станет прекрасным примером «индо-германской связи». Достопочтенный господин Чаттерджи какое-то время слушал его молча, с благожелательным отвращением на лице, а потом встал, вежливо извинился, ушел к себе и больше за стол не возвращался.