Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

[Г. Ловелас присовокупляет к сему другое письмо. Но поскольку оно не содержит в себе ничего инного, как обстоятельства путешествия, которые почти все описываются в следующем письме, то издатель почел за долг исключить оное.]

ПИСЬМО CXLIX.

КЛАРИССА ГАРЛОВ К АННЕ ГОВЕ.

В среду после полудни 26 Апреля.

Наконец, дражайшая моя Гове, я нахожусь в Лондоне и в новом моем жилище. Оно убрано порядочно, и лежит на прекрасном месте в городе. Я думаю, что ты меня не станешь спрашивать, имею ли я склонность к старой хозяйке. Однако она мне кажется учтивою и весьма услужливою. По приезде моем, ее племянницы оказали великое тщание к принятию меня. Оне кажутся весьма приятными молодыми особами. Но я уведомлю тебя о том более, когда их лучше узнаю.

Девица Сорлингс, коея дядя живет в Барнете, проезжая чрез сие место застала его в столь опасной болезни, что в таком беспокойстве, в каком я ее видела о здоровьи другого отца, от которого она весьма много получить надеялась, не могла ей отказать в позволении остаться при нем, и иметь о нем попечение. Однако, поскольку сей дядя ее не ожидал; то я желала, по крайней мере, чтоб она меня проводила до Лондона, и г. Ловелас весьма усильно ее о том просил, обещаясь отвезти ее туда через день или два, но оставив выбор на ее волю, по оказании ей моей склонности, я не нашла в ней столько снисхождения, сколько надеялась; однако и сие не воспрепятствовало, чтоб при нашем отъезде г. Ловелас не подарил ей весьма хорошего подарка. Сие благородство, оказывающееся при каждом случае, принуждало меня часто соболезновать, что не было большей единообразности в его свойстве.

По приезде моем, я заняла мою горницу, и если я проживу здесь несколько времени, то я учиню хорошее употребление из ясного кабинета с оною примыкающагося. Человек г. Ловеласа, которого он хочет послать завтра в замок Медиан, подал мне случай удалиться для написания к тебе сего письма.

Дозволь теперь, дражайшая моя приятельница, укорять мне тебя в том твердом решении, которое ты предприняла, дабы не учинить г. Гикмана счастливейшим из всех человеков, между тем, как мое благополучие будет еще сумнительно. Я не почитаю его невозвратным. Положим, любезная моя, что я осуждена быть несчастною; то к чему же послужит мне твое твердое решение? Брак есть превосходнейшее состояние дружбы. если он благонолучен; то уменшает наши затруднения, разделяя их; поскольку он умножает наши удовольствия, взаимным участием. Ты меня любишь, не правдали? И так для чего ж ты скорее не постаралась доставить мне другого друга, мне, которая не имеет двух, на которых бы могла положиться? Естлиб ты согласилась выдти замуж в последний раз, когда твоя матушка усильно тебя к тому склоняла; то я осмеливаюсь сказать, что конечноб имела такое убежище которое бы меня предостерегло от великого множества смертельных поражений, и от всего того, что я называю моим несчастьем.

Я была прервана г. Ловеласом и вдовою, которые пришли представить мне девицу для моих услуг, до приезду моей Анны, или пока я достану себе другую. Она была родственница госпожи Синклер: так называлась вдова, которая впрочем приписывала ей весьма изящные качества; но признавала в ней за великой недостаток то, что она не умеет ни читать, ни писать. О сей-то части ее воспитания, сказала она, мало радели в ее младенчестве, хотя впрочем она весьма хорошо умеет всем пристойным девице рукоделиям; а что касается до скромности,тихости и верности; то ее свойство весьма к тому способно.

Я ей удобно простила в ее недостатке. Она весьма пленяющего вида, да и весьма приятного относительно горничной девушки. Но наименее мне нравится в ней то, что у ней совершенно плутовские глаза. Я во всю мою жизнь еще подобных не видала, и опасаюсь, чтоб в них не заключалось какой наглости. Даже и во взорах самой вдовы есть нечто чрезвычайно особеннаго; а для женщины приобыкшей жить в Лондоне, ее поступки мне кажутся весьма изучеными. Но и ее глаза, мне кажется, не менее плутовством наполнены; впрочем я ничего в ней инного не усматриваю, кроме учтивости и благоуветливости. Что касается до молодой девицы, называемый Доркасою; то она не долго у меня пробудет.