Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Красавица моя мне сказала, что ей обещались прислать платье. Она надеется, что конечно присовокупят к тому ее драгоценны каменья, и оставленные ею деньги. Но Осип пишет мне, что одне токмо ее платья будут ей присланы. Я весьма остерегаюсь ее о том уведомить. На против того я ей часто повторяю, что она не должна сомневаться, чтоб ей не прислали всего лично ею требуемаго. Чем более обманется она в своем ожидании с сей стороны, тем более она ввергнется в мою зависимость.

Но при всем том я надеюсь собрать столько силы, чтоб мог быть честным человеком для девицы столь знатного достоинства. Провал тебя возьми и с тем мнением которое ты мне хочешь внушить весьма не к стати, что она может погибнуть.

Я тебя слышу. если я намерен, скажешь ты, быть честным человеком; то для чего ж не отречься от заговора Синглетонова, как и ее брат?

если тебе отвечать нужно; то скажу, что скромной человек, не надеющийся на свои силы, должен для своего бегства прежде для себя разтворить двери. Присовокупи, если ты хочешь, что когда кто предпринимает намерение, и находит себя принужденным оставить оное по какой ни есть причине; то весьма трудно ему удержаться, чтоб опять не взяться по оканчивании трудностей за сие же намерение.

ПИСЬМО CLXXVII.

Г. ЛОВЕЛАС К Г. БЕЛФОРДУ.

Во Вторник 25 Апреля.

Все теперь в движении по причине нашею отъезда. Откуда происходят те сердечные колебания, которые я ощущаю? Какое предчувствование меня колеблет? Я твердо решился быть честным человеком, и сия мысль умножает то удивление, которое причиняет мне не весьма произвольные колебания. Сердце мое мне изменяет; оно всегда было таковым, и я страшусь, чтоб оно и теперь не было таково. Оно исполнено бывает такою живостью тогда, когда достигает успеха в каком ни есть злом деле! Я весьма мало имею над ним власти! Впрочем мои мысли совершенно клонятся к оправданию ее склонностей. Нет нужды. Я хочу против тебя вооружиться, старой друг и если ты в сем случае будешь сильнее; то я тебе никогда противоборствовать не стану.

Прелестная особа беспрестанно находится в чрезвычайном ослаблении и унынии. Нежной цветок! Сколь мало способна она к сопротивлению пылким страстям, и гневу гордого и наглаго! Будучи покрываема даже до сего времени крыльями такой фамилии, от которой она получила токмо знаки нежности и снисхождения, и даже обожания, и привыкши покоишься на недрах своей матери!

Таковое то было первое мое размышление, смешанное с жалостью и сугубою любовью, когда по возвращении моем нашел я прелестную сию девицу едва пришедшую в чувство от продолжительных припадков, в которые ввергало ее письмо ненавистной ее сестры, положа свою голову на грудь откупщицы. Она погружена была в слезах. Насколько печаль изъявляла прелестей на лице ее. Блестящие ее глаза, которые обратились ко мне когда она меня увидела вошедшаго, казалось требовали моего покровительства. Мог ли я ей в том отказать? Конечно нет. Но, ты презрительной Белфорд, для чего заставил ты меня думать, что она может быть побеждена? И достойна ли она извинения, что вздумала столь поздно и с стольким отвращением положиться в своей доверенности на мою честь?

Но, не взирая на то, если ее слабость и изнеможения беспрестанно продолжаться будут в такой силе; то не угрожаем ли я, сочетавшись с нею браком, видеть впадшую в мои руки задумчивую женщину? Тогда я сугубо буду раскаяваться. Поскольку в течение двух недель я великое буду о ней иметь попечение; но когда человек препроводивши около трех недель, в первых своих восхищениях, перелетывая с цветка на цветок, подобно трудолюбивой пчеле, привыкнет к своему дому и жене своей; то думаешь ли ты, чтоб ему было сносно, дабы принимали его с хладнокровием?

Да сохранит небо мою любезную в вожделенном здравии. Сию то молитву я ежеминутно о ней к небу возсылаю. Долг требует чтоб тот человек, которой ей определяется, познал, может ли она любить кого другого, кроме своего отца и матери. Я страшусь, чтоб она всегда от них не зависела, к уменьшению благополучия своего мужа; а чтоб презирала их столько же, как и я; сие размышление чрезвычайно меня трогает. В некоторое время я почитаю ее превыше женщины. В инное же, что ей свойственно, усматриваю в ней Ангела; но в другое же опять я почитаю ее совершенною куклою. Столько соболезнований о отце своем! Столькое пристрастие к своей фамилии! Какуюж ролю должен играть муж с такою женою? По крайней мере, может быть, что ее родители не согласятся с нею примириться, и что сие примирение будет недолговременно.