Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Я прилагаю новые старания к рассмотрению сего плана, если ты его одобришь или почтешь его необходимым. Но надо думать, что не имеешь нужды в сем средстве, поскольку дела переменились, и ты провела целые сутки так, что нельзя оные назвать несчастными. Насколько я чувствую негодования видя такую девицу, как ты, приведенную к сему презрительному утешению!

Я помню, что гж. Товнзенд имеет двух братьев, из которых у каждого есть по купеческому кораблю. Но как они не могут соединить вместе с нею выгоды; то кто знает, чтоб ты не могла в нужде иметь весь корабельной экипаж к своим услугам. Положим, что Ловелас подаст тебе причину его оставить; то ни мало не опасайся Гарловов. Пусть они стараются один о другом; они на то сотворены. Законы будут их защитою. Твой любовник не убийца и не разбойник. Он явной враг, потому что он неустраним; и если он предпримет что нибудь, которое бы заслуживало наказания в силу законов, то ты счастливо освободишься от него бегством, или веревкою, нет нужды, которым его из сих двух средств он от тебя отторгнут ни будет.

еслиб ты не входила в такую подробность всех тех обстоятельств касающихся до разговора, которой ты слышала между г. Ловеласом и двумя женщинами; то бы я их подозревала, что они не для чего инного имели сие рассуждение, как для тебя.

Я показала те предложения г. Гикману, которой определился в штатскую службу перед смертью своего старшаго брата. Он принял на себя важной и гордой вид, он мне сказал весьма важным голосом, что он их рассмотрит, что он в тонкость их разберет, если я его того удостою, что бы он о них думал, и прибавить к тому несколько других столь же странных слов, от чего я вышла из терпения. Я с гневом вырвала у него бумагу. Как! поступать с ним столь худо за его старание? Так, за непонятные его старания, такие как и большая часть других его стараний. если он не мог одним взглядом усмотреть какого возражения; то это значит что ничего в оных не понимает.

Как вспыльчива, любезная моя девица! столь медлителен, весьма мало любезной государь мой, отвечала бы я ему! Но я почла за удовольствие сказать ему, точно, с таким видом, которой означал, Как осмелился ты сделать мне противность?

Он просил у меня прощения, говоря что не видел никакого тому возражения; но он думал, что в другой раз прочтя оное… Нет нужды, нет нужды, прервала я, я показала бы их моей матери, которая, хотя не в штатской службе, но при первом взгляде, узнала бы то более, нежели все твои медлительные советники, еслиб я не опасалась раздражить ее признанием моей переписки.

Но не медли, любезная моя, расположить статьи в надлежащем порядке; чтоб бракосочетание вскоре за оными последовало, и чтоб ничего более не оставалось об оном говорить.

Я не должна позабыть, что матроз весьма долго похаживал около моей горничной девушки, и что он старался подкупить ее весьма великим подарком, дабы узнать от ней место твоего пребывания. Лишь бы только осмелится он показаться вторично; то при первом разе, я прикажу его бросить в самой глубочайшей пруд, если он ничего мне не скажет. Предприятие подкуплять домашнего человека оправдает мои приказания.

ПИСЬМО CXC.

Г. ЛОВЕЛАС К Г. БЕЛФОРДУ.

В Воскресенье 21 Маия.

Я нахожусь теперь в великом гневе и помышляю токмо о мщении, от чего и решился сообщить тебе наблюдения девицы Гарлов в течение трагедии Отвай. девицы Гарлов! Для чего называть ее сим именем? для того что я ее ненавижу, и что чрезвычайно раздражен против ее и против наглой ее приятельницы.

Чемже, спросишь ты меня? Причина довольно основательна. Между тем, как мы были в комедии. Доркаса, которая получила от ее приказы и ключ от покоя своей госпожи, также и все прочие ключи, от сделанного из черного дерева камода, кабинета и всех ящичков, сыскала способ дойти до последнего письма девицы Гове. Чернобровка по своему тщанию приметила, как ее госпожа вынула его из нагрудного своего платка, и положила оное к прочим, пред отъездом со мною в комедию, опасаясь по видимому, как тамошния женщины меня укоряют, чтоб я не нашел оного под ее платком.

Как скоро Доркаса увидела у себя сокровище; то позвала Салли и еще трех девушек, кои до того не показывались Клариссе; они соединясь вместе, употребили чрезвычайное тщание, дабы переписать проклятыя сии письма, следуя предписанному мною им образцу. Я имею право назвать их проклятыми, поскольку они наполнены жестокими обидами и злостью. Какая это фурия девица Гове! Я не удивляюсь, что наглая ее приятельница, которая не лучше со мною поступила, поскольку она подала случай к вольностям другой, оказала тогда столько гнева, когда я хотел ухватить одно из ее писем.