Досуговый центр доктора Рима

Мой голос как гром, как разряд молнии, попавший прямиком между детьми. Они вздрагивают и замолкают. Они вместе смотрят в одну точку на полу, будто там что-то есть. Линда вскакивает с дивана. Сейчас будет хлопок дверью.

Костя беззвучно открывает и закрывает рот в попытке сказать хоть слово. Сажусь рядом с ним на диван и не понимаю, как я смог одним своим появлением разрушить идиллию.

— Пап, мама умерла. — почти шепотом говорит Костя.

Мне кажется, кошмар из леса перекинулся на мою семью. Я жду, когда зазвонит будильник. Или когда мусоровоз недалеко от дома с характерным звуком примется за своё дело и разбудит меня и всех соседей. Но ничего подобного не происходит. Я читаю бегущую строку по телевизору. Буквы на месте.

Я не могу спрашивать сына о случившемся. Язык не поворачивается, ничего не могу сказать: решительно ничего не помню.

Если человек умер — должно остаться свидетельство о смерти. Жду, пока Костя уйдёт на улицу, подхожу к тумбочке, стоящей под телевизором. Нина приучила хранить все документы в одном месте. Верхний ящик — документы детей, наш — нижний.

Красный лист — (я раньше его не видел) лежит сверху. Когда я читаю текст, напечатанный чёрными толстыми буквами, мне хочется бросить читать. Мне хочется закричать, что не верю. Я не хоронил Нину, я не набирал в ладонь землю и не бросал её на гроб. Не плакал и не покупал венок. Не стоял возле креста на свежей могиле с ощущением, что у меня отобрали самое важное.

Когда взгляд падает на дату смерти — я не сразу могу поверить. Дата месячной давности. Два вопроса не дают мне покоя: что случилось с Ниной и где в это время был я? Помню, что мы собирались идти на хоккейный матч, посидеть на выходных у нас, и похороны Нины в этот список точно никак не входили.

Нужно срочно позвонить Стасу и позвать его в гости: он должен был принимать участие в похоронах, походе на матч (был ли он?), во всём, что произошло за месяц! — Вот всё мне и расскажет.

Нельзя поддаваться усталости и ложиться спать, нужно до последнего бодрствовать. Кажется, что я пропускаю жизнь кусками, когда засыпаю. Как будто все мои приключения в лесу происходят в другом мире, но не останавливают время в этом.

Стас соглашается приехать вечером, я мысленно выдыхаю. Усталость падает на меня с ближайшего шкафа, стены становятся ближе, в окнах пропадает свет. Слишком часто мне хотелось прилечь. Но не сегодня! Сегодня нельзя. Я бью ладонями по щекам, нужно прийти в себя. Решаю ждать вечера, не присаживаясь даже на диван.

Выхожу на задний двор, чтобы подышать воздухом, но ожидаемой прохлады не чувствуется. Нет даже самого слабого порыва ветра. Линда качается на качелях, а ведь я когда-то поставил их для Кости. Точнее, он попросил, а я просто купил и установил.

Линда забрала их себе точно так же, как я забрал звёзды на потолке спальни, которые она клеила для Нины. Где теперь Нина? Почему я вынужден считать звёзды и при этом не держать её за руку?

Линда думает, что никто её не видит. Я тоже думаю, что меня никто не видит, когда я перед сном считаю звёзды. Один-один, дочка.

36. Костя

Как только Костя узнаёт, что Линда в больнице и, больше того: у неё скоро выписка, он чувствует себя ужасным братом. Он понимает, что мог потерять Линду. Сначала маму, потом папу, теперь Линду.

Несколько недель сестра пролежала в больнице совсем одна и даже не подала знак. Почему сердце не ёкнуло? Хоть разочек бы. Неужели у них такая слабая связь? Или сестра настолько не хочет его видеть? После смерти мамы их разделило огромное и необъятное: выросла стена: ни обойти, ни сломать. Костя приходил к отцу, чтобы не чувствовать отсутствия матери так явно. Линда ни к кому не приходила. Как она справлялась?

Костя видел, как сестра пропадает в телефоне и задерживается после школы. Он знал, что Линда общается с парнем, скорее, даже с мужчиной. Он постоянно читал переписку в телефоне Линды. Из сообщений Костя понял, что друг сестры на порядок старше, а она по уши влюблена. Ещё были моменты, он в силу возраста их не понимал, а сейчас просто хотел закрыть на них глаза.

Линда показывала свою самостоятельность, отказываясь от ужинов и иногда от завтраков. Все домашние дела она поделила на троих, список обновляла каждую неделю и вывешивала на холодильник. Самой последней строчкой Линда писала большими буквами «СПАСИБО!». Костя считал, что лучше говорить такие слова вслух.

Деньги на карманные расходы отец оставлял в банке на том же холодильнике. Таким образом, холодильник стал единственным местом общего пересечения, помимо ванной.

***

В день выписки Костя собирается с мыслями и думает, какую тактику поведения выбрать при общении с сестрой. Если она скажет что-нибудь грубое или вовсе проигнорирует его присутствие? Как предложить свою помощь так, чтобы это не выглядело одолжением?