Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

Первый год нашей жизни в Энн-Арборе был окрашен – освещен – согрет неизменным доброжелательством Профферов. Они доверяли нам настолько, что попросили пожить в их доме неделю, оставив на наше попечение годовалую дочь Арабеллу и двух собак, когда им нужно было уехать куда-то по делам.

Нужно отдать должное желанию Профферов сэкономить. Параллельно с работой в «Ардисе» и выгуливанием собак благодетелей Ефимов пытался устроить свои писательские дела. В журнале Geo он с женой сочиняет тексты к фотографиям Ленинграда. В «Посеве» – органе НТС – публикует его очередную публицистическую книгу «Без буржуев». Начинается она знакомо:

Призрак, бродивший в прошлом веке по Европе, обрел плоть.

Как спрут, покрыл он уже почти половину земного шара и продолжает продвигать свои щупальца то там, то тут. Если в одном месте щупальце отрубают, в другом вырастает два новых.

Возможно, говорим мы теперь себе, если бы честные, разумные и совестливые люди из тех, кто готовил его приход, могли бы увидеть, к чему привели их усилия, они в ужасе отшатнулись бы. Они не могли бы не признать, что путь, избранный ими для служения человечеству, оказался ведущим к тупику, что на заложенном ими фундаменте вырос не хрустальный дворец, а небывалая по прочности и размерам тюрьма. Наверно, они хотели не этого, наверно, они искренне искали способа помочь людям, страдающим от сословного и материального неравенства, от бедности, тесноты, войн, болезней.

Тут тебе и Маркс, и Гоббс с Чернышевским. На этом интеллектуальная часть книги заканчивается. Ефимов переходит к пересказу советских центральных и провинциальных газет, в которых находит примеры нарушения трудовой дисциплины, халатного отношения к труду, приписок и обмана:

Канавщик 121-го цеха Ижорского завода в Ленинграде не вышел в ночную смену, ибо находился в медвытрезвителе (ЛП 8.1.77). Так как это был не первый случай, заводской комитет профсоюза дал согласие на увольнение. Однако уволенный алкаш подал в суд, и суд, найдя увольнение незаконным, постановил восстановить его на работе и выплатить 254 рубля компенсации. Оказывается, пребывание в медвытрезвителе можно считать уважительной причиной для неявки на работу.

Не все ладно и в ткацкой промышленности:

В августе 1975 года ткацкий цех Брянского камвольного комбината перешел на нормы выработки, принятые во всей текстильной промышленности (Изв. 19.6.76). Каким образом эти нормы принимались, на каких станках проводились пробные испытания – на новых или на устаревших, изношенных, – какая при этом бралась нить – ни о чем таком газета не пишет. И без того ясно, что единая для огромной страны норма без учета износа оборудования и качества сырья ставит одних ткачих в привилегированное положение, других – в неимоверно тяжелое.