Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

5.16.81. Привет вам, Карл и Эллендея! Хотите верьте – хотите нет, но мы, начиная эту затею с собственной фирмой, действительно не предполагали, что жизнь так быстро станет подталкивать нас в сторону превращения в издательство. Но что было делать? Люди не хотели давать нам заказы, если мы не брали на себя и всю остальную работу по выпуску книги и дальнейшему ее распространению. Значит, пришлось разворачивать и печатание, и рекламно-торговую часть, и все остальное.

Мы очень надеемся, что вы нас не проклянете за это, не рассердитесь, не назовете «змеей, пригретой на груди». Ведь никакой серьезной конкуренции мы вам не составляем. Все лучшие рукописи, как и прежде, будут поступать сначала к вам – и благодаря авторитету «Ардиса», и благодаря тому, что вы можете финансировать их издание. Карл много раз выражал даже удовольствие, когда видел вещь, отвергнутую «Ардисом», напечатанной в другом месте. Он даже высказывал убеждение, что почти все русские книги – убыточны. Я с этим не согласен, думаю, что небольшой доход с них можно получать (достаточный для наших запросов), но, конечно, он несравним с тем, что приносят «Ардису» английские издания в твердых обложках.

Какой бы ни была ваша реакция (презрительной, возмущенной или снисходительно-одобрительной, как к неопытным щенкам), хотелось бы, чтобы она была выражена прямо, не растворена в тягостном затяжном молчании. Какой бы ни была ваша реакция, мы никогда не забудем, что именно благодаря вам мы были избавлены от тягостной неопределенности даже в первые месяцы эмигрантского пути, что это вы поддерживали нас и направляли наши первые шаги в Америке, что это у вас научились мы книгоизготовительному ремеслу.

Всего вам успешного, доброго и процветающего,

Игорь, Марина.

Замечательный привет, с подробными и невнятными объяснениями на грани оправдания и ехидными подмигиваниями: «Спасибо, что научили ремеслу». Через три дня пришел ответ:

Настоящим письмом Вы уведомляетесь, что с 1 июня 1981 года Вы освобождаетесь от обязанностей редактора в издательстве «Ардис».

Ефимов сокрушается, сетуя на жестокость Профферов, обрекающую его семейство на страдания. Весной к ним из Союза приехала мать Ефимова – Анна Васильевна – известный мастер мягкой игрушки. Замечу от себя. Вряд ли для владельцев «Ардиса» поступок Ефимова был неожиданным. Лихорадочная деятельность: рассылка писем к потенциальным авторам, составление каталога не могли происходить в абсолютной секретности. Проффер – поклонник Набокова – скорее всего, наслаждался атмосферой игры, подспудно бурлящих страстей. Странно представить, выдумать причину, по которой он должен сохранить за Ефимовым место.

Нельзя не согласиться со словами Николая Ускова: