Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

В заключение я предлагаю читателям маленький ребус. Вот что написал обо мне Евгений Рубин («Новая газета», № 67, стр. 5):

«Мы вполне допускаем мысль, что среди читателей этих заметок могут найтись некие скептики, утверждающие, что в процессе осуществления собственной идеи нашего автора, который мечтает быть ее учеником, есть небольшие отклонения от идеалов чистой морали, чьим поборником он является, но что поделаешь, если жизнь диктует нам свои суровые законы».

Что бы это значило? Как это перевести на русский язык?

Читателей, разгадавших головоломку, просим обратиться в «НА». Выигравшего ожидает награда – годовая подписка. За дело, любознательные!

Обидно, конечно. Самому Рубину своя газета честно нравилась:

Не думаю, что моя газета была хуже «Нового американца». От моей его отличал задушевный – я бы даже сказал, интимный – тон, заданный в «Колонках редактора». Читающему едва ли не в каждой строчке твердили: мы тебя любим, ты нам как член семьи, – и, словно малое дитя, гладили по головке. А если подшучивали над ним, то сразу давали понять: мы сами такие же, мы и над собой смеемся. По мне, эта манера уместней для капустника.

Я такую газету делать не хотел. Да если бы и хотел бы, вряд ли сумел. В моем распоряжении не было тройки Вайль-Довлатов-Генис, с легкостью стиля коренника и умением показать свою эрудицию пристяжных.

Как видите, время пощадило редкостный талант мемуариста писать волнующе, но загадочно. Лошадиная фамилия в русской литературе уже значится. Пришло время лошадиной эрудиции. Честно названная проблема с уровнем знаний неоднократно подводила редактора «Новой газеты». Так, однажды издание родило сенсацию. В американском доме престарелых Рубин обнаружил так называемого отца Сергея Королёва, руководителя советской космической программы. Родитель носил фамилию Король, и ему было целых 93 года. Тут два вопроса. Каким образом Король превратился в Королёва. Ну и затруднение с датами. Сергей Королёв родился в самом начале 1907 года. При самых осторожных подсчетах, гипотетическому папаше едва ли исполнилось тогда шестнадцать лет. Ну и кроме всего, биография конструктора к тому времени была хорошо известна: вышло несколько книг, не говоря уже о статьях и очерках с его жизнеописанием. Нашлось в нем место и учителю русской словесности Павлу Яковлевичу Королёву, ставшему счастливым отцом в тридцать лет. Да, Гениса с Вайлем явно не хватало Рубину.

Отношения между «Новым русским словом», «Новым американцем» и «Новой газетой» приобрели еще более странную форму, когда Седых неожиданно пригласил Рубина на должность ответственного секретаря своего издания. Естественно, что война между «Новой газетой» и НРС прекратилась. Возникла опасность, что совместными усилиями Седых и Рубин осложнят и без того непростое положение «Нового американца». На известие о новом газетном союзе откликнулся Довлатов. Из письма Ефимову от 4 июня 1981 года:

Новости имеются такие. Вайнберг купил «Новую газету», вернее – отдал за мудака-Женю долги. Теперь он будет их набирать, распространять и так далее. Это довольно плохо. Однако не катастрофично. У нас, вероятно, и даже весьма вероятно, будут осенью деньги, тысяч 150. Будем делать ежедневную газету. Еженедельник – клубная затея, «жить с него» нельзя. То есть, можно, но очень бедно.

Но на новом месте Рубин проработал всего лишь 11 месяцев: