Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

Мой адвокат послал-таки по моему распоряжению грозное письмо – я свои угрозы выполняю. Другое дело, что толку от этого не было никакого. Но было приятно представить встревоженного Довлатова, не знающего английского языка, бегающего по знакомым, чтобы перевести сие юридическое послание.

Армалинский не сосредотачивался на мести и пытался пробиться в другие эмигрантские издания. Мы находим его «После прошлого» с игривой и двусмысленной дарственной надписью в адрес хорошо нам знакомого лица:

Уважаемому Евгению Рубину с большой симпатией на память о прошлом и настоящем.

Для историков литературы поставлена точная дата: 3 ноября 1982 года. «На „память о настоящем“» – прекрасная метафора.

Довлатов не забыл настойчивого поэта. Помнит ли читатель сцену из «Филиала», предваряющую появление коварной Таси на пороге гостиничного номера? Герой томим смутной тревогой:

Глупо чего-то ждать. Однако еще глупее валяться на диване с последней книжкой Армалинского.

Вернемся к собственно творчеству поэта. Из письма Ефимову от 14 декабря 1982 года:

Да, хотите пари на 10 долларов? Держу пари, что Вы не сможете при хотя бы одном свидетеле прочесть Марине вслух стихотворение Армалинского, опубликованное на 23 странице его сборника.

Довлатов интригует. Открываем «После прошлого» на указанной странице. Там длинное как бы стихотворение, по крайней мере текст написан в столбик, несколько занудно описывающее прелести музы поэта. Волосы, лоб, губы, подбородок с шеей я пропускаю. Переходим к нескромным сокровищам:

И двойняшки грудей,
и родимые пятна сосков
подтверждают молочную близость.
А живот, оснащенный пупком —
циклопическим глазом для торса,
и торосы волос на дне живота,
где клубы ароматных курений
по запальчивости топкой топки.

На «топкой топке», наверное, можно и остановиться. Замечу попутно, что если у кого-то имелись иллюзии по поводу литературного слуха Ефимова, то похвалы Армалинскому их рассеивают. Автор может использовать и рифму, чтобы донести живую правду жизни:

Рефлекторная нежность оргазма
подкупала своим непритворством.
О, мгновенный и суетный праздник,
освященный телесным проворством.

Радует поэт и физиологической зоркостью в сочетании с широкими философскими обобщениями:

Вот и есть влагалище пустое,
ждущее меня, пуская слюни.
Но единство – дело непростое,
мало ль кто куда чего засунет.

Со временем Армалинский переходит на прозу, так как поиск рифмы к слову «оргазм» существенно тормозил творческий процесс. В 1984 году он выпускает сборник рассказов «Мускулистая смерть». Там прекрасно все. В рассказе «Попытка разлуки» некий Кен посетил Индию. Деловую поездку он решает совместить с постижением индийской культуры:

Закрыв дверь на замок, он не медля стал раздеваться и через несколько секунд стоял голый перед все улыбающейся девушкой. Ей было лет семнадцать. Кен требовательно потянул за край сари, и девушка стала его распеленывать. Под ним оказался несвежий лифчик.

Груди были крупные, но некрасивые. Трусиков на ней не было, и лобок ее был почти что лысым. Нет, он не был выбрит. Видно, не хватало мужских гормонов. Кен вспомнил лобок у Натали, который представлял из себя наиправильнейший треугольник, состоящий из густых темных волос – прямо как в учебнике по анатомии. Кен хотел было сполоснуть девушку в ванне…