Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

Литературная целомудренность Довлатова порой приводила к неожиданным последствиям. В 1980 году «Новый американец» приступил к публикации романа Марио Пьюзо «Крестный отец». В это время в Израиле вышел перевод книги на русский язык. Уровень мастерства переводчиков можно оценить только по одной детали: Майкла Корлеоне переименовали в Михаила. Для того чтобы читатель почувствовал кровную связь с героем. Необходимость экономии привела к тому, что сотрудники редакции «Нового американца» разрезали книгу на страницы, используя их для набора. В целях маскировки Марио Пьюзо превратился в Марио Пуцо. Смущение вызывали эротические сцены, переведенные бойкими израильскими толмачами. Из воспоминаний Петра Вайля:

Надо сказать, в неуклюжем переводе они выглядели куда неприличнее, чем в оригинале. А мы были вчерашние советские люди, американцы на новенького, и тем более такими были наши читатели, которых мы страшились спугнуть. Кто бы мог тогда догадаться, что пройдет всего каких-нибудь лет семь и отечество заполонит безраздельная откровенность каких угодно описаний. Порчу романа взял на себя Довлатов. Вооружился метранпажным лезвием и уселся за работу. На мое предложение написать Марио Пьюзо: «Я сам буду твоим цензором», – даже не усмехнулся, уйдя в кропотливое вырезание постельных кувырканий. С чужими словами он обращался так же виртуозно, как со своими.

Довлатов явно с удовольствием выполнил суровые цензорские обязанности.

Нужно сказать, что Довлатов не ограничивался написанием текстов для «Петуха» и рассылкой самого журнала. Владимир Войнович в мемуарах рассказал, как он стал автором издания. Писатель получил от Довлатова письмо, датированное 3 января 1983 года:

Дорогой Владимир Николаевич!

Посылаю Вам два номера бульварно-демократического издания, возглавляемого неким Консоном, у которого я являюсь бескорыстным консультантом. Может быть, Вы могли бы что-то прислать, если не рассказ, то неиспользованный скрипт для радио, или текст какого-нибудь выступления, вроде того, что прозвучало в Бостоне – о Вашем знакомом, который часто менял взгляды…

Недавно я читал письма Мандельштама, относящиеся к тому недолгому периоду, когда он заведовал отделом поэзии в газете «Московский комсомолец». В этих письмах Мандельштам заискивает перед авторами, льстит им, клянчит, заклинает что-нибудь прислать. Если Мандельштам так себя вел, то и я в этом ничего зазорного не вижу. Если Вы скажете, что журнал плохой, то я отвечу, что в Ваших силах сделать его хорошим, то есть опять же что-нибудь прислать.

Ждем и надеемся.

Надеюсь также, что Вас и Ваших близких не слишком удручает наша шумная страна, мы бы очень хотели, чтобы Вы навсегда здесь поселились.

Привет Вашей жене и дочке.

Будьте все здоровы и удачливы в Новом году.

Ваш Сергей Довлатов.

Войнович откликнулся, отослав в журнал перевод рассказа Ричарда Лури «Последний еврей в Польше». Не забыл он напомнить о своем гонораре:

Довлатов прислал мне чек на 10 долларов со справкой, что предъявитель сего – первый и единственный автор журнала «Петух», получивший в этом издании гонорар.