Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

Снова хочу указать тебе на тот факт, что приглашенный выступать с докладом о Солженицыне Янов не имеет и никогда не имел никакого отношения к литературе. Он известен лишь своими претенциозными наскоками на Солженицына и уже по одной этой причине не может быть приглашенным в качестве объективного докладчика. И давай снова спросим себя: почему лишь об одном писателе «про и контра», а про иных только «про».

В пятом пункте Максимов предлагает свою классификацию писателей, деля их на «подлинных» и на тех, кто участвует в конференции:

5. Почему «могучее» творчество Лимонова и Соколова привлекает внимание устроителей, а поиски подлинных писателей – С. Довлатова, Л. Лосева, Ю. Милославского, И. Мераса, Ф. Канделя, Ф. Горенштейна, В. Некрасова (приглашен лишь на замену мне), Н. Коржавина, М. Поповского, Н. Горбаневской, А. Гладилина и др. их не интересуют.

Как видим, Довлатов не только включается в список «подлинных», но и возглавляет его. Это хорошо. Но в пункте 7 и 8 Максимов повторяет обвинения, высказанные в адрес устроителей Халифом:

7. Передо мной афиша конференции: из 12 авторов, перечисленных под рубрикой «Участвующие писатели»,

8 – Аксёнов, Алешковский, Бобышев, Довлатов, Лимонов, Марамзин, Соколов, Цветков – авторы «Ардиса».

Девятый пункт обширен, но непрост для понимания:

9. Что касается «чикагских угроз», то это, Вася, несерьезно. Я лишь упомянул о том, что мы не останемся равнодушными к тому, что американские «знатоки» хотят навязать нам, «литературным дикарям», литературу соколовых и лимоновых в качестве образца. У нас в России таких прозаиков на каждое литобъединение по десятку. Господину Кайзеру прежде, чем судить о нашей литературе, следует научиться хотя бы сносной журналистике. Его – беднягу и «В. П»-то держит из-за связей и денег богатого папы, а он, видите ли, о русской литературе берется судить.

Перечитав свое предыдущее письмо, не нашел в нем ничего для тебя обидного. По отношению лично к тебе оно корректно и уважительно в высшей степени. Что же касается устроителей, то сказанное мною лишь робкое отражение того, что я о них на самом деле думаю. По всему чувствую, что там не без участия также и госпожи Карлайл, давно претендующей на монополию по составлению списков современной русской литературы. Только не по чину. Недаром ей и А. Миллер после ее пакостной книжонки о Солженицыне указал на дверь.

Снова всплывают Лимонов, Соколов, появляются новые недоброжелатели состоявшегося нобелевского лауреата. Таинственные «американские знатоки» так и не атрибутированы, в чем состоит их дьявольский план – умалчивается.