Дракон мелового периода

— Это червяк! Летающий глист! Он не мог читать мысли. Ему нечем их читать. Все, его завалило, и хватит об этом. Как там Мишка?

— Вроде ничего. Я к нему вчера ходила. Он лежит, но чувствует себя получше, и температура вроде спадает.

— А что врач сказал?

— Говорит, менингит.

— Ха, какой еще менингит! Мишка ему про призрака рассказывал?

— Ага, конечно. После этого ему не менингит, а белую горячку поставят.

Огни Утишья скрылись за излучиной реки. Теперь кабаний лес рос по обоим берегам. Свисающие над водой ветви не внушали доверия. Я попросила Машку выгрести на фарватер.

— Близко уже этот остров?

— Еще минут десять.

— А поближе ты не могла найти свою купаву? Мы же в темноте ее просто не найдем!

— Поближе она не растет. Чудо, что еще на острове выросла.

— Вернее, чудо, что ты ее нашла.

— Спасибо дождям. Вот прекратятся они, понаплывут на остров браконьеры, и прощай купава. Так что надо ею воспользоваться, пока не нашел кто-нибудь другой.

Вчера Машка, забирая с острова какие-то снасти, случайно наткнулась на эту самую купаву и с тех пор ходила сама не своя. Купавой местные называли некий невиданный цветок и приписывали ему массу необыкновенных свойств. Зачем он Машке, я не вполне понимала.

— Объясни толком — он лекарственный?

— Вроде того. И не только. Ну, в общем — купава.

— Волшебный, что ли?

— Не совсем. Ну, понимаешь — купава!

— Знаешь, один раз спрашиваю знакомого ребенка: кто такой покемон? Зверек, робот, мутант или нечто среднее? А ребенок посмотрел на меня как на дурочку и отвечает: «Покемон — это покемон»! Тебе это ничего не напоминает?

Река впереди разделилась на два рукава, огибая особенно запущенный участок леса. Машка направила лодку прямо к нему.

— Вот и остров. Я пойду первая. Не шуми, смотри под ноги. Тут змеи водятся.

— Слушай, я не хочу туда! На фига нам эта купава.

Машка повернулась ко мне, нахмурилась и очень строго сказала:

— Не шуми. Не злись. Помолчи и ни о чем не думай. А не то купава завянет.

Мы плыли метрах в двух от берега, выбирая место, чтобы причалить. Весла тихо скребли по дну. Вдруг Машка перестала грести. Она воткнула весло в дно, и лодку стало медленно разворачивать вокруг ее оси.

— Смотри, вот купава, — тихо сказала она. Я вгляделась в сумеречные заросли и с трудом рассмотрела то, на что показывала Машка: желтую глянцевитую чашечку цветка, напоминающего очень крупный лютик. Цветок выглядывал из листьев так осторожно, как будто в любой момент был готов спрятаться обратно. Потянув носом, я уловила сладковатый, ненавязчивый запах.

— Руками не трогай, — предупредила сестра. — Она вянет по любому поводу. Даже дышать на нее нельзя. Человеческое тепло и дыхание для купавы ядовиты.

Лодку развернуло к берегу другим бортом. Я, невольно затаивая дыхание, смотрела на купаву, пытаясь понять, чего в ней такого особенного. С острова, алчно пища, прилетел комар и начал пристраиваться мне на шею. Я хотела было прихлопнуть его, но Машка аккуратно перехватила мою руку.

— На агрессию купава тоже плохо реагирует?.. — рассердилась я.

— Ага.

— А что она сделает, если ее сорвать? Заплачет?

— Нет, просто завянет. Очень быстро.

На моей шее кормились уже два комара. Машка смотрела на купаву так, как будто чего-то от нее ждала.

— Зачем мы сюда приплыли? — спросила я раз в десятый.

— Слушай, я не знаю, — буркнула Машка, — думала, ты мне поможешь.

— Да чем же?

— У нас болтают, что купава волшебная. Я-то раньше не верила, а теперь, после всех наших дел с драконом и Мишкиным духом в шинели, подумала: черт его знает, только не может быть, чтобы такой чувствительный цветок был обычным. Я хотела, чтобы ты глянула. Может, разберешься — какие у нее свойства, чего она может…

— Я тебе что, знахарка? — слегка растерявшись, сказала я. — Или ботаник?

— Да мне подумалось — вдруг можно как-нибудь Мишке помочь? — искоса глядя на меня, произнесла Машка.

«Врет, — решила я. — У Мишки и так уже температура спадает. Купава ей нужна для чего-то другого».

— Подгреби поближе, — попросила я. — Сейчас я буду с ней разговаривать.

Машка, аккуратно шевеля вторым веслом, подогнала лодку под самый берег. Я уставилась на желтый бутон, прислушиваясь и еще не зная, услышу ли что-нибудь вообще. Не обращая внимания на предостерегающий жест Машки, я прикоснулась пальцами к чашелистикам. Купава отчетливо вздрогнула и подалась назад. Впрочем, возможно, это сестра от возмущения качнула лодку.

«Я же не могу общаться с этим цветком, если от него не будет никакого отклика, — мысленно оправдалась я перед ней. — Шокирую его для начала, а там посмотрим».