Дракон с королевским клеймом

Итан отложил свою книгу на стол, поднялся из кресла и подошел. Почти вплотную, отчего Вельмина показалась себе маленькой и слабой.

Но от Итана приятно и ненавязчиво пахло одеколоном, а в глазах его трепетало такое живое тепло, что Вельмине захотелось просто упасть ему в объятия и больше ни о чем не думать.

– Мы уедем, – сказал Итан, – но чуть позже. Советник настаивает, чтобы я остался здесь, по крайней мере, до бала. Это уже скоро, так ведь?

– Скоро, – шепнула Вельмина. – Возможно, как раз на балу… или сразу после Ардиан уговорит Женевьеву бежать. Но… Боги, какая она глупая! Неужели она не видит, что он ее не любит?

– А ты видишь? – Итан положил ей руку на талию, привлекая к себе.

– Конечно, вижу. – Вельмина смутилась, опустила голову. – Он не смотрит на нее так… как ты…

– Возможно, принцесса видит в его взгляде то, что понятно ей одной, – шепнул Итан и жадно вдохнул воздух рядом с ее волосами. – Но, воробьишка, одно можно сказать точно: здесь что-то произойдет. Поэтому лично тебе стоит постоянно быть на виду у всех. Среди людей ты в полной безопасности.

– А ты? – вскинулась она.

Он не ответил. Быстро сгреб ее в охапку и закрыл рот поцелуем. Вельмина забилась в его руках, пытаясь вырваться, но…

Король-дракон умел убеждать. Вельмина оказалась прижата к каменному телу, Итан полностью завладел ее ртом, вторгаясь, исследуя и лаская. Она откинула голову, чувствуя под затылком горячую ладонь, ее руки невольно взлетели и легли ему на плечи. Все мысли разом куда-то делись: мир сузился до темноватой гостиной, до ощущения мускулистого тела, к которому так приятно льнуть. И так хорошо оказалось просто быть в его руках и ни о чем не думать, что Вельмина толком и не заметила, как они сделали несколько маленьких шагов в сторону и как Итан вновь оказался в кресле, а она – сверху, совершенно бесстыдно сидя на нем, чувствуя – о боги! – чувствуя промежностью все его напряжение и желание. Но почему-то это уже не казалось ни страшным, ни стыдным. Она словно просыпалась от долгого, неприятного сна, где только холод. Женщина в ней медленно поднимала голову, и этой женщине вдруг понравилось то, что она имеет власть над мужчиной.

А поцелуи не прекращались. Она задыхалась, книга полетела на пол, и уже ее пальцы зарылись в густые волосы Итана, а его руки оказались у нее под юбкой. Он стиснул ее ягодицы, крепче прижимая ее к себе, чуть сдвигая вверх. И ощущения там, внизу, от этого движения оказались настолько яркими и острыми, что она невольно застонала.

Он оторвался от ее губ и очень внимательно посмотрел в глаза. Дыхание его сделалось тяжелым и частым.

– Тебе нравится, – шепнул он, – продолжим?

– Н-не знаю, – выдохнула она.

И охнула, когда Итан повторил то же самое движение.

– Что… это? – Растерявшись вконец, она вцепилась в его плечи. Все, что могла сделать, тогда как между ног зарождалось странное, болезненное и одновременно приятное чувство.

– Ш-ш-ш, молчи, пожалуйста. Позволь мне… Совсем чуть-чуть. Это не больно. И не страшно.

«Тогда я просто закрою глаза», – решила Вельмина.

И, опустив веки, оказалась в сладкой, тягучей темноте.

Она почувствовала, как Итан расстегнул пуговки на вороте платья. Его горячие пальцы выписывали пламенеющие узоры на груди, а потом… губы сомкнулись на соске. Он слегка втянул его в себя, другой помассировал пальцами. Внизу живота стало совсем горячо. Непривычно. Такого с ней еще никогда не было.

– Моя сладкая малышка… – пробормотал Итан, целуя ее грудь. – Моя…

Его рука скользнула по бедру вверх, задержалась на кружеве панталончиков. А потом Вельмина почувствовала, как его пальцы пробрались прямо туда, где ее плоть сквозь ткань соприкасалась с его. Такие теплые, чуточку шершавые, просто… невыносимые. И терпеть все это было уже невозможно, она хотела – и сама не понимала, чего именно. Поерзала бедрами, потому что хотелось еще – ближе, сильнее.

– О, мой храбрый воробушек… – Итан позволил ей почти лечь сверху, одной рукой поглаживая ей спину, а второй вытворяя что-то совершенно непристойное, но при этом такое невероятно приятное, что у Вельмины просто не было сил его оттолкнуть.

Да и не хотелось больше отталкивать.

В следующие мгновения он нащупал какую-то особенно чувствительную точку на ее теле. Внутри стремительно разрастался, распухал комок из непонятного, сладкого напряжения. Несколько невероятных движений – и темнота вокруг полыхнула сонмом огненных искр.

Кажется, она вскрикнула. И окончательно упала поверх Итана, задыхаясь, теряя себя.

Некоторое время так и лежала, замерев, боясь шевельнуться, а он молча гладил ее по спине, по плечам, зарываясь пальцами в волосы и окончательно растрепав прическу. Внезапно стало страшно: а вдруг он над ней смеется? И Вельмина осторожно шевельнулась и посмотрела на Итана. И встретила совершенно серьезный взгляд. Повисло молчание. Вельмина чувствовала, что постепенно краснеет: ведь то, что у них сейчас произошло… не лезет ни в какие рамки благопристойности, да и вообще… Такого с ней еще не было.

И когда щекам стало совсем жарко, Итан сказал: