Дракон с королевским клеймом

Все его прошлое сошлось на этом портрете и осталось по ту сторону стеклянной стены, вместе с вечно молодой красивой матушкой, которую он когда-то очень любил. И было, в общем-то, понятно, что там, за стеной, остался кусок его сердца. Наверное, лучший кусок.

Итан опомнился. С силой провел ладонями по лицу, потом еще раз внимательно посмотрел на портрет, стараясь запомнить каждую, самую мелкую деталь, чтобы лицо королевы навсегда отпечаталось в памяти. Вряд ли он когда-нибудь еще увидит ее, даже на портрете. Потом он погасил фонарь и вышел из комнаты. В коридоре его ждала поджарая фигура Тени, ее совиные глаза золотились в потемках.

– Идем, – просто сказала она. – Госпожа передала тебе форму королевского гвардейца. Приведешь себя в порядок, и пойдем. Я отведу.

* * *

Все, что было потом, оседало в памяти неровными кусками. Как будто кто-то в гневе разорвал письмо, высоко подбрасывая клочки бумаги, и они, крутясь, переворачиваясь, оседают на пол, один за другим. Каждый обрывок – воспоминание, въевшееся в память, словно чернение в серебро.

Вот он моется – быстро, на скорую руку, в большом тазу. Жесткая губка оставляет на коже красные полосы, но это лучше, чем вонючая грязь, которой он, кажется, пропитался за время пребывания в королевских подземельях.

Вот кое-как натягивает мундир королевского гвардейца. Темно-зеленый и немного узкий в плечах. Золотистые глаза Тени понимающе мерцают во тьме.

– Попроси у госпожи вытяжку из мартовской травки. – Голос охрип от волнения. Но разве можно волноваться? Нельзя, иначе не будет сил. А они, силы, еще пригодятся.

Потом они неслышно, через черный ход, покидают дом королевской фаворитки. Дом, где Итан наконец встретился с матерью. И хоть встреча эта произошла совсем не так, как он мечтал, она оставляет золотисто-светлую, точно солнечный луч, полоску среди корчащихся теней воспоминаний. Шагая в ночи по булыжной мостовой, Итан механически ощупывает карман, куда насыпал пилюли.

– Так, – инструктирует Тень, – пароль у них: «Здравия королю». По крайней мере, так они тебя спокойно пропустят внутрь… А дальше уж… Как получится. Я вряд ли смогу помочь. Госпожа не велела вмешиваться.

– Я понял. – Итан кивает. – Думаю, управлюсь. Я найду Вельмину, а потом превращусь в дракона, и мы улетим. Больше в Аривьене нас не будет.

– Не зарекайся, – хмыкает Тень. – Старица может такое выплести, что и не придумаешь.

– Согласен. – Итан даже улыбается.

Здесь трудно не согласиться.

Где-то через полчаса они уже близки к окраине города. Здесь меньше фонарей, больше липкой тьмы и вязкой грязи под ногами, недавно прошел дождь. Тень замедляет шаг, указывая на двухэтажный дом с большим чердачным окном. В двух нижних окнах горит свет, но они завешены плотными шторами.

– Сколько их там, не знаешь?

– Не знаю. Но, думаю, боги на твоей стороне… Тебя ведь там не ждут.

Воспоминания ложатся, точно хлопья пепла от пожара. И вот уже Тень растворилась в густом мраке, и сам Итан поднялся по ступенькам и стучится в запертую дверь. Он сперва разыщет Вельмину, чтобы ничто не угрожало ее жизни, а потом… И рука тянется к карману с катализатором.

– Кого принесло? – раздается из-за двери голос.

– Здравия королю, – отвечает Итан, чувствуя, как невольно сжимаются кулаки.

Раздается скрежет ключа в замке, дверь открывается – на пороге стоит молодой тщедушный гвардеец. Вернее, переодетый гвардеец, потому что все здесь присутствующие – люди его высочества Пакриона. Однако в одном Тень права: его здесь не ждали, и это – залог успеха.

– Его высочество прислал? – Тощий парень отступает вглубь дома, пропуская Итана.

– Прислал.

Он осматривается, видит, что в ближайшей комнате горит свет, но при этом пока что ни следа Вельмины. Откуда-то доносится хохот и мужские голоса.

– Ха, его высочество что, думает, что нас мало? Ну, проходи. Пятым будешь. Мы-то с малышкой уже поигрались. Даже руки связать пришлось, царапалась как кошка.

Итан замирает. И даже не сразу понимает, что перед глазами стремительно темнеет. А в ушах все еще звучит так небрежно оброненное «даже руки пришлось связать».

И в этот миг в груди рождается острая, но такая знакомая боль. Это ведь уже было с ним, много раз… Только раньше для этого требовался катализатор. А теперь он не нужен, хватило того жгучего страха за Вельмину, перевитого яростью и сумасшедшей злостью.

Погружаясь в багровый мрак, Итан успевает лишь заметить, что его рук больше нет. На их месте – жуткие черные лапы, покрытые мелкой чешуей. Ногти… их тоже нет больше. Вместо них – длинные черные лезвия, которые совсем немного напоминают драконьи когти.

Глава 11. Топь