Драконьи танцы на битом стекле (СИ)

И через пару минут в свете звезд и под мерный шелест деревьев они выскочили на большую лестную поляну, где в полной боевой готовности обосновались мертвоголовые, которые не ожидали нападения, но были готовы напасть сами, как только Вестник сообщит, что его куклы открыли ворота. Даже для Вестника такое вероломное нападение со стороны серпокрылых оказалось полной неожиданностью. В лесу завязался бой. Он был скоротечен и страшен. Повсюду метались отсветы нескольких костров и тени. Смертоносные тени, которыми стали для мертвоголовых серпокрылые. Сражение имаго — это совершенно особый вид драки. Они скручивают нити судьбы, пытаясь не только предсказать действие противника, но и навязать ему изначально проигрышную линию поведения. Как и нити масочников, нити судьбы, как правило, невидны простым смертным. Но сейчас все спутали драконы. Никто, ни нападавшие, ни обороняющиеся не знали, что среди них танцуют смертоносный танец два бронзовых дракона. Поэтому судьбы спутывались и переплетались совсем не так, как того хотели имаго, что с одной, что с другой стороны. Это их злило, раздражало, тех, кто помоложе, ввергало в недоумение. Поэтому красивого боя не получилось. Были сумятица и неразбериха. Кто-то что-то кричал, кто-то, кто сообразил быстрее, полагался только на силу своего меча. Кто-то, например, Шельм, который, пусть и не признавался в этом, но чувствовал ответственность за действия сородича, назвавшегося в Верлинье Вестником, целенаправленно искал молодую масочницу, лавируя между сражающимися. Кто-то, в частности, Рамират всеми силами старался не упустить из виду Арно, и так или иначе постоянно оказывался где-то поблизости от кукловода. Тот тоже следил за драконом хоть краем глаза. В поведении Томассо не было ничего удивительного, за последние два дня он вдруг осознал, что морально не готов так быстро лишиться еще одного родного человека, поэтому древний бронзовый готов был перекусить пополам любого, кто попытался бы сейчас причинить его подопечному серьезный вред. И то, что речь идет не о человека, а о масочнике, теперь волновало его в последнюю очередь. Что же касается Арно, то Шлим тоже смирился со своей связью с драконом. И пару часов назад, вдруг понял, как следует себя вести с Рамиратом. И теперь был полон решимости придерживаться выбранной линии поведения. В первый момент, когда ему объяснили, кто такой Рамират и какой вес имеет древний бронзовый в драконьем сообществе, масочник, попытавшись хоть как-то подстроится под обстоятельства, думал, что в их тандеме он будет вынужден быть младшим и в чем-то зависимым от более старшего и мудрого компаньона. Но теперь ему пришла в голову простая, в сущности, мысль, что в душе бронзовый не такой уж и древний, не смотря на все прожитые тысячелетия. По сути своей, раньше Рамират всегда был запечатлен с кем-то изначально более слабым и менее уверенным в себе, нежели сам пронырливый дракоша. Но Арно не только сумел составить ему достойную конкуренции, но, более того, масочнику удалось поставить себя так, что Томассо раскрылся совершенно с другой стороны. И на поверхность всплыл мальчишеский задор, который еще не так давно по драконьим меркам был погребен под бременем ответственности за более слабого товарища. Теперь дракон, сам того пока не осознавая, отрывался по полной. И Арно, до которого это дошло раньше, чем до самого Томассо, всерьез опасался, что в ближайшее время, если активность Рамирата вовремя не перенаправить на какие-нибудь хотя бы относительно мирные цели, дракон может всерьез заиграться. Так что в их паре старшим и более рассудительным, как не странно, оказался именно Шлим.

Ставрас в схватке напрямую почти не участвовал. Все время держался в стороне, лишь изредка отбиваясь от особо ретивых бабочек из вражеского лагеря. Поэтому смог первым засечь ту, что все время так же держалась в стороне, а потом и вовсе попыталась улизнуть, когда стало ясно, что победа будет за серпокрылыми. Понимая, что Шельм никогда не простит ему, если он сейчас не на беглого Вестника, дракон привлек внимание шута к фигуре, скрывшейся в темноте леса. Ландышфуки не раздумывая, и даже забыв поблагодарить, бросился в погоню. Ставрас последовал за ним, но нарочно отстал, чтобы Шельм не сразу заметил его присутствие. У дракона были свои резоны. Он хотел узнать, что будет делать шут, если останется в неведении, что он рядом.