Драконий пир

— Вот лишняя причина, почему мой отец не хочет выглядеть наглецом и сердить тебя, — заметил Драгомир и продолжал. — Мой отец готов покаянно склониться перед тобой и исправить вред, тебе причинённый. А взамен просит лишь одного — прощения. Он даже согласен, чтобы ты забрал у него те земли, которые даны Владиславом, а не твоим отцом.

— Ого! С чего бы приносить такие жертвы?

— Мой отец — немолодой человек. Ему пора думать о спасении души. Он хочет попасть в рай.

— В рай? — Влад снова усмехнулся. — А о чём же думал твой отец, когда предавал моего? Вот когда следовало начинать думать о спасении души!

— Да, восемь лет назад мой отец заботился совсем о другом, — согласился Драгомир. — Однако восемь лет — долгий срок. За восемь лет многое изменилось. Теперь мой отец хочет искупить свою вину перед тобой и помочь тебе занять трон, принадлежащий тебе по праву.

— Ну, допустим, что это правда. Допустим, твой отец хочет помочь мне, чтобы очистить свою душу, — задумчиво проговорил законный наследник румынского престола, но тут же в очередной раз усмехнулся. — А мне-то это зачем? Зачем мне принимать помощь предателя? Я добуду себе престол и без твоего отца.

— Ты уверен, Влад, сын Влада? — Драгомир покачал головой.

— На что поспорим?

— Я не буду спорить с тобой, Влад, сын Влада, — ответил Драгомир. — Если ты убеждён, что помощь моего отца тебе не слишком пригодится, значит, у тебя есть причины для такой убеждённости. Однако есть кое-что, чего без помощи моего отца ты добыть не сможешь.

— И что же я не смогу добыть?

— Правду, — Драгомир Манев произнёс это слово, будто каменную глыбу уронил, и она гулко ударилась о землю. — Ты ведь хочешь узнать правду о том, что случилось с твоим отцом и братом? Хочешь узнать все подробности тех далёких дней? Только мой отец и мой дядя Стоян могут рассказать.

Влад впервые за время разговора начал слушать своего собеседника внимательно и со всей серьёзностью, и даже пригласил присесть на скамью рядом с собой.

— Существует один надёжный способ добиться правды, — наконец, произнёс законный наследник румынского престола. — Я могу, схватив предателей, применить к ним пытки, и это поможет.

— Ты уверен, Влад, сын Влада?

Теперь Драгомир, сидя радом, произнёс это совсем по-другому, чем несколько минут назад, когда речь шла о возвращении престола, и причина перемены в поведении Драгомира заключалась не только в том, что собеседник смягчился.

— Пытки не помогут, — убеждённо произнёс Манев сын. — Предатели будут до последнего отпираться и валить вину друг на друга. Они будут пытаться скрыть от тебя то, что их порочит. А ещё они будут надеяться, что избегнут смертной казни, если не сознаются в преступлении. Так что вряд ли ты узнаешь всё, что хочешь, если пойдёшь этим путём.

Да, Манев сын говорил верно. Влад хотел знать правду, и это желание теснейшим образом переплелось со стремлением к отмщению. Увы, та картина событий, которую он выстраивал в голове, опираясь на слова старого писаря Калчо и на прочитанные грамоты, являлась лишь предположением. А Влад хотел знать всё доподлинно.

Праведную месть не осуществляют вслепую. Когда мстишь, нужно точно знать, за что мстишь — знать в подробностях, и упустить что-то из этих подробностей оказалось бы непростительно. Пытки могли подействовать должным образом не на всех предателей. И что тогда оставалось бы делать мстителю?

— Так значит, твой отец готов рассказать мне всё? — спросил Влад.

— Да, — ответил Драгомир.

— Когда?

— Когда уверится, что прощён.

О чём бы ни велись переговоры, они всегда проходят одинаково. Сначала стороны выясняют, что нужно одной и другой, а затем начинается торг. Вот он и начался.

— Я готов дать слово, что, видя твоего отца воочию, не буду проявлять гнева, — спокойно произнёс Влад. — Но прощу ли я, будет зависеть от того, насколько твой отец окажется откровенен. Если он станет лгать и выгораживать себя, то от его рассказа не будет пользы.

— Согласен, — кивнул Драгомир. — И точно так же тебе следует выслушать моего дядю.

— Его я выслушаю. И тоже прощу, если будет правдив.

— Благодарю, Влад, сын Влада, — Драгомир кивнул, — но я должен попросить тебя изложить твоё обещание в письме. Это письмо я отвезу отцу и дяде.

— А твой отец не боится, что оно попадёт в руки Владиславу?

— Моего отца гораздо больше беспокоит другое, — ответил Драгомир. — Он боится, что не получит прощения. А это письмо тебя обяжет. Мой отец знает, что ты — честный человек и не нарушишь своё слово.

Увы, встреча Влада и престарелого боярина Мане Удрище не могла состояться скоро. Драгомир резонно заметил, что его отец не сумеет приехать в Сучаву, ведь цель такой поездки оказалась бы слишком очевидна для всех.

— Однако мой отец может приехать в Трансильванию, — сказал Манев сын.

— В Трансильванию я сейчас не поеду, — отрезал Влад. — Недавно ездил. И больше пока не хочу. Поеду только тогда, когда окажется готово моё войско.