Драконий пир

— Я верю тебе. Верю, — Влад ободряюще похлопал боярина по плечу, а сам поёжился.

Всё так же, как и раньше, Дракулова сына преследовал холод той далёкой зимы, когда умерли отец и старший брат.

Влад ещё в своё первое правление доехал до монастыря Снагов, где был похоронен отец, видел отцовскую могилу и прочёл на ней, что родитель скончался двадцать пятого декабря, то есть в Рождественские святки.

К тому времени Владов отец, конечно, уже понимал, отчего так болит нутро, отчего ноги подкашиваются, и перед глазами всё плывёт. Он понимал, что умирает, однако из последних сил превозмогал нежданно свалившуюся на него "хворь", чтобы воевать против венгров — воевать ради сыновей, оставшихся у султана — и поэтому, наверное, даже не исповедовался перед смертью, считая, что не имеет права умереть.

Отец Влада чувствовал себя плохо ещё в начале похода, а в деревушке Былтэнь, немного не доехав до города Тыргу-Жиу, слёг совсем. "Наверное, — думал Влад, — его устроили в доме местного старосты, положили на постель, растворили окна, чтобы хоть немного унять жар". Наверное, больной временами затихал, измученный приступами рвоты, а затем открывал глаза. Наверное, он порывался встать, не отдавая себе отчёта, ночь за окнами или день, постоянно спрашивал, который час, и где венгры. А некий слуга, зная, что господин никогда уже не встанет, успокаивал и говорил: "Сейчас можно отдохнуть... можно, потому что в Рождество не воюют. А вот завтра..." "Завтра", — наверное, повторял отец, но для него завтра не наступило".

На том и закончился последний отцовский поход, а Янош Гуньяди, узнав обо всём, сказал, что даже мёртвый изменник не должен уйти от возмездия. Приговор — отсечение головы — исполнили над трупом.

— А что случилось после смерти моего отца? — начал выспрашивать Влад. — Ведь после этого было ещё много смертей.

— Ты, прежде всего, хочешь знать, как умер твой старший брат? — осведомился Миклие.

— Да, — Влад весь напрягся. — Расскажи, что ты знаешь об этом.

— Возможно, он мог бы остаться в живых, — сказал Миклие. — Если бы вёл себя разумно.

— А в чём же проявилась его неразумность?

— Он не слушал советов, — вздохнул Миклие. — Когда умер твой отец, то всё войско вернулось к Тырговиште, и все бояре. Они снова начали заседать, и советы возглавлял твой старший брат. Твоему брату следовало бы слушать!

— А Мане Удрише присутствовал на этих советах? — удивился Влад.

— Да, — кивнул Миклие.

— А Манев брат Стоян?

— Да.

— А Тудор? — Влад назвал ещё одного предателя.

— Да.

— А Станчул с Юрчулом? — Влад назвал ещё двоих предателей, престарелых изменников, которым менять одного государя на другого было не впервой.

— Да, и они тоже присутствовали, — сказал Миклие.

— А почему эти предатели присутствовали на совете? Почему мой брат не выгнал их после того, как отец умер?

— Да кто же знал, что они — предатели? — вздохнул Миклие. — Даже я не знал. Они же никому не говорили, что твой отец был отравлен с их участием. Это позже, когда все они заняли места в совете у Владислава, стало ясно, что они — предатели и отравители. А пока они заседали в совете у твоего старшего брата, то выглядели благоразумными людьми. Они советовали твоему брату договориться с Янку. Они говорили, что Янку не хочет терять своих воинов, а ведь возле Тырговиште стояла румынская рать, которая хоть и не вступила в бой с воинами Янку, но и по домам не разошлась. Нан не позволил ей разойтись.

— Нан? Тот, чью дочь прочили мне в жёны? — спросил Влад.

— Да, — Миклие снова кивнул. — Бояре говорили, что Янку не хотел битвы и потому мог позволить твоему старшему брату править, если б твой брат обещал стать для Янку верным союзником. Тогда Янку не стал бы настаивать, чтобы новым государем сделался Владислав.

— А мой брат, конечно, не мог поступить низко, — задумчиво проговорил Влад и добавил с возмущением. — Ну, разумеется, мой брат Мирча не хотел поклониться человеку, который глумился над телом нашего отца! Наш отец умер, а для Янку этого оказалось мало, и тогда Янку отрубил мёртвому голову и забрал себе, как военную добычу! А ведь битвы не было!

— Это всё так, — в который раз кивнул Миклие, — но твой брат не послушал ещё одного совета, и это закончилось для него печально.

— Что за совет? — насторожился Влад.

— Нан и другие бояре советовали твоему брату ни в коем случае не покидать Тырговиште, — произнёс Миклие и, казалось, вот-вот снова заплачет.

— Почему же мой брат уехал?

Теперь Владу вспомнился давний рассказ Войки про Тырговиште, а точнее — про восточные ворота города: "Люди до сих пор вздыхают, на эти ворота глядя. Говорят, что твоего брата Мирчу в последний раз видели именно тогда, когда он из этих ворот выезжал. Выезжал, как полагается, со слугами и охраной, но без поклажи — не как беглец. Выезжал, будто думал скоро вернуться, но не вернулся".