Драконов бастард

Тобиус возник высоко в воздухе и швырнул на землю Кислотный Пруд, расчищая место для второй части заклинания. Десятеро земляных элементалей поднялись из истоптанной почвы и заработали каменными кулаками, разминая зуланов в кашу. То были его последние заготовленные духи стихий, но он не поскупился и зашвырнул в бой их всех. Пока элементали работали кулаками как молотами, волшебник строил копию первого чертежа почти в сердце вражеских сил. Зуланы рвались к Тефраску и стремились схлестнуться с ривенскими войсками, часть орды исполняла стремительные фланговые маневры, погонщики звероящеров подстегивали своих зверей, которые толкали в направлении врат ствол многовекового дерева, обитый сыромятным железом и поставленный на грубо сделанные колеса. Надзиратели стегали кнутами людей и подобных, отправляя к стенам все новые и новые лестницы, гремели барабаны, и пели боевые роги, выли тысячи глоток, и в самом сердце этого действа под боком у топчущегося великана серый магистр творил заклинание.

— Именем Искажающего Пути, врата мне подвластны!

Завершив ритуал, волшебник поднялся над полем боя и заставил камень в набалдашнике своего посоха разразиться несколькими ослепительными вспышками. Годерн Великан заметил его не сразу, но когда заметил, прикрыл глаза рукой и присмотрелся, чтобы увидеть крошечную парящую посреди грозы букашку, так старательно привлекавшую его внимание. Тобиус Моль не пытался чего-либо прокричать, он просто указал рукой в небо, где тучи уже пучило от копившейся в них силы, а контур почти готового заклинания мог увидеть любой носитель Дара, даже самый слабый.

— О-О-О-О, ГО-О-О-ОСПО-О-О-О-ОДЬ… — пророкотал Годерн. Он понял, что слишком далеко отошел от стен, упиваясь своей властью над бессильными насекомыми. При его размерах и плотности его тела Годерн не успевал покинуть радиус поражения, ибо, как и любой великан, был медлителен.

Тобиус метнул молнию, которая больно ужалила Годерна в грудь, вновь приковав внимание к магистру. Он указал вниз на пульсирующие мягким светом врата.

— Это твой единственный шанс, — тихо вымолвил волшебник.

Великан преодолел расстояние в три шага, он торопился, как мог, ощущая всем телом, что за мощь разливается вокруг. Годерн наступил на чертеж.

— Именем Искажающего Пути! — Тобиус направил вниз огромный поток магической силы, заставляя врата сиять. — Ключами распахиваю створки! Umikumnus transmorfita siebal!

Годерн Великан провалился сквозь землю, а секундой позже появился у стен Тефраска, к которым не замедлил прильнуть, ожидая грядущего. Тобиус же бросил последний взгляд на небо, в котором замкнулся контур полностью готового и напитанного магией заклятия Божий Гнев, и телепортировался на стены.

Заклинание, внесенное в список запретных по всему Вестеррайху, обрушилось с небес на землю колоннами ослепительного света, который с умопомрачительным грохотом взрывал, плавил и испепелял все, что попадало в радиус, очерченный творцом. Божий Гнев был придуман еще во времена Второй Войны Магов, он стирал с лица Валемара города и целые географические области, ровнял с землей горы, превращал равнины в выжженные пустоши, испещренные кратерами, и хотя ныне уже никто из магов рода людского не мог создать этого заклинания в прежней славе и разрушительной мощи, оно тем не менее изничтожило почти четыре пятых зуланской орды в считаные минуты. Это был невероятный, вызывающий трепет и суеверный ужас триумф.

Когда прошло первое потрясение от явившейся миру необузданной силы магии и заклинание исчерпало себя, затрубили олифаны, и рыцари Тефраска повели вольных всадников в атаку. Они смели оставшихся зуланов со своего пути, раздавили и втоптали их в землю копытами сотен лошадей, а потом помчались к стойбищу варваров.

— Посмотрите, — проговорил Тобиус, не обращаясь ни к кому конкретно, хотя некоторые защитники крепости могли слышать его голос, — посмотрите внимательно и запомните, расскажите тем, кто не видел. Посмотрите и запомните силу древней магии, которая еще жива. Ни порох, ни пар — ничто не сможет превозмочь этого. Величайшая сила в мире в наших руках. Сколько бы монахи и алхимики ни старались, они никогда этого не превзойдут. Магия все еще жива.

Талбот Гневливый снизошел с небес на стены Тефраска, окруженный волнами горячего воздуха и красным сиянием, будто ангел Господень, только что извергший на Галефонею смертельную кару по воле Господа-Кузнеца. В правой длани он сжимал посох, в левой — рукоять меча, сам пылающий тайнописью клинок покоился на плече волшебника. Его глаза горели огнем магии, и в облике сквозила грозная мрачная мощь, которая пугала людей. Пугала она и Тобиуса, который следил за старшим волшебником не отрываясь.