Драконов бастард

— Маги… ненавижу! Раздавлю!

— Ну давай! Ты родился, чтобы жить под пятой мага, и под пятой мага ты издохнешь, отродье!

Звук, изданный огром, походил на визг, рождающийся внутри существа, обуянного всепожирающей, невыносимой ненавистью. С его рогов сорвалась убийственная молния, которая врезалась в подставленный Щит Кудулы, раскроила заклинание и ужалила Тобиуса в грудь. Ужасная боль волной захлестнула сознание волшебника, его кости затрещали от напряжения. Огр отшвырнул поврежденный огнем молот, перехватил второй обеими руками и ринулся на лежащего врага, чтобы разбить ему голову, его несильно задержала каменная стена, которую поднял из земли Талбот Гневливый, но, когда он проломил ее, Тобиус уже смог встать на ноги. Маг окатил чудовище огненными потоками, набросился и стал вбивать маску в череп огра. Тот локтем ударил Тобиуса в лицо, сломав нос, оттолкнул и изо всех сил опустил молот на его правое плечо. Молотовище сломалось. Правая рука волшебника бессильно опустилась, была сломана ключица, а огр набросился на него, повалил в кипящую от жара грязь, прижал своим весом и сомкнул огромные ладони на красной шее. Тобиус пытался отбиваться левой рукой, но, сколько бы огонь ни ел кожу и мышцы огра, хватка не слабела, ткани восстанавливались едва ли не в тот же миг, когда были повреждены, и темные пятна уже застилали взор мага — он задыхался.

Будь то Единение с Огнем — такая мелочь нипочем бы его не напугала, однако Огненный Гигант легче поддавался сплетению и лучше мог выдержать соприкосновение с водой. Главным недостатком этого заклинания была уязвимость для материальных атак.

Вернулась чувствительность в правую руку, Исцеление, подвешенное на петлю, смогло справиться с измененным организмом, и тогда волшебник схватил толстые запястья огра и испепелил их до костей, наградив чудовище двумя обгоревшими культями. Под несмолкаемый вой магистр сорвал с шеи мертвые скрюченные пальцы и, напрягшись так, что мышцы его начали рваться, скинул с себя врага, вскочил, ударил его пяткой в помятую маску, вложив в тот удар весь свой вес. Затем, прижав рогатую голову к земле, чтобы не получить еще один заряд сырой гурханы, Тобиус вырвал из живота чудовища рыцарское копье и, пока рана не успела затянуться, вонзил в нее свою руку. Огр визжал и выл, придавленный пятой мага к земле, кости и мышцы его рук восстанавливались, но были еще слишком слабы, чтобы ухватить противника покрепче, а невыносимый жар испепелял внутренности, выжигал желудок, печень, почки, кишечник, превращал в уголь легкие и, наконец, могучее сердце.

— Вы обречены, — с последним дыханием прошептало чудовище, — люди… знамение мчится средь звезд в колеснице из огня, и всадники смерти уже проскакали над твердью, сея ужас! Я пробудился, пробудятся и остальные… грядут темные времена для вас, люди, грядут ваши муки… Неуслышанное сбудется!

— Но ты этого уже не увидишь — и никому не причинишь больше зла.

Тобиус освободил испачканную руку и отступил от затихшего трупа.

Усталость исподтишка взяла верх над ним, гигант сел прямо на землю, исходя паром от капель дождя, падающих на раскаленную кожу. Обратная метаморфоза началась, и Тобиус усох до своих истинных размеров. К нему на множестве ножек, как некая жуткая помесь камбалы и мокрицы, подполз мимик, вскарабкался на плечи и обхватил тело хозяина, приняв его форму, после чего нарастил костяные пластины, проявляя заботу и давая защиту.

— Спасибо, приятель. Надеюсь, с лордом Адрианом ничего не случилось?

— Славная победа, чар Тобиус. — Талбот Гневливый опустился на землю рядом с серым магистром. — Вы, я думаю, стали первым магом за последние четыреста лет, который убил огра.

— Мы стали первыми магами за четыреста лет, которые увидели огра, — устало ответил тот. — Я подумал, что если вся его сила идет от плоти людей, то надо ее испепелить, и он перестанет получать жизненные силы. Это скверно, чар Талбот, очень скверно.

— Скверно? Вы нашли способ убить эту тварь, да еще и так быстро! Это прекрасно!

— Нет, я говорю о том, что это огр. — Измученный Тобиус резким жестом вернул в подобающее положение криво заживший нос и быстро вытер брызнувшие слезы. — Все зло, вся нечисть, которая уже давно скрылась с глаз, сейчас возвращается в Вестеррайх. После этой проклятой Дикой Охоты все зло пришло в движение.

— Совпадение! Тварь явилась из Дикой земли, не удивлюсь, если огры и не вымирали, а просто сбежали из владений человека туда, где людей нет, а вот этот урод решил пойти с зуланами и нашел здесь свою смерть! Вставайте, чар Тобиус, вы, безусловно, герой, но не все дикари уже мертвы!

Земля вздрогнула под копытами тяжело дышащего жеребца, покрытого пеной, и вздрогнула опять, когда человек-гора сошел с его спины, покрытый измятыми и изрубленными доспехами. Он скинул с головы шлем, являя магам лицо с рассеченной губой и бровью, покрытое кровоподтеками, стянул мокрый от пота и крови подшлемник. Лорд Волтон выбросил и меч, чей клинок был испещрен зазубринами и изрядно затуплен, перехватил рукоять Медвежьей Лапы обеими руками.