Драконово семя

На десятой секунде второго раунда претендент ударил чемпиона правой и Бербик упал.

«Да, мы сделали это! – подумал Майк. – Мы с Касом сделали это! Моту поспорить, теперь Бербик не считает, что я слишком маленького роста, не так ли?»

Внезапно Майк осознал, что Касу могло не понравиться, как он провел бой.

– Все, что ты делал на ринге, – услышал он голос наставника, – было редким фуфлом. Но финал оказался просто оглушительным – его будут помнить.

Майк не снимал чемпионский пояс всю ночь, носил его в номере и по фойе отеля.

Джимми (так Майк звал Джекобса) и Кейтон хотели, чтобы Майк стал вторым Джо Луисом, никак не Али или Сонни Листоном[95]. Они мечтали, чтобы их подопечный предстал перед зрителем в образе античного героя, а Майку хотелось быть злодеем. Злодея запомнят, даже если он не превзойдет героя. В фильмах герой неизменно убивает злодея, но героем его делает именно злодей. Злодей бессмертен! Кроме того, Майк знал, что имидж Джо Луиса в качестве героя был искусственно сфабрикован – в реальной жизни он нюхал кокаин и перепортил немало телок.

Майк считал себя неудачником из Браунсвилля, и вдруг все стали преклоняться перед ним. Это было каким-то сумасшествием. Но впереди его ждало еще большее сумасшествие – он влюбился в Робин[96].

О нем постоянно говорили так много хорошего, что это сбивало с панталыку. «В жизни всякого дерьма должно быть в меру», – размышлял Майк – он же не был, блин, святым, в самом деле! Его социальные навыки оставались крайне примитивными и состояли лишь в том, чтобы вырубать крутых парней, причем так, чтоб они теряли сознание. Когда это получалось, ему давали хорошую порцию макарон – так его запрограммировал Кас!

Период воздержания Майка завершился. Он был максималистом во всем, чем занимался, включая секс. Как только он начал свободно общаться с женщинами, перед ним открылись широкие возможности: низкорослые, высокие, утонченные, дурнушки, из высшего общества, потаскушки с улицы – ему было без разницы. У Майка не было тактики в этом вопросе, и, по большому счету, он не понимал, как подступиться к женщинам.

Иногда он раздевался, надевал чемпионский пояс и в таком виде занимался сексом. Всякий раз, когда появлялась партнерша, соглашавшаяся на близость с ним, он неизменно был готов к этому.

Майк сбился с пути – торопливо сжигал свечу с обоих концов: упорно тренировался и столь же трудолюбиво веселился – пил, гулял, ночи напролет кувыркался с женщинами. Он оставался глупым и эгоистичным дерьмом, потому что был молод, да и бабок было немерено.

В январе 1988 года у Майка, ставшего к тому времени легендой, состоялся бой за звание абсолютного чемпиона с всемирно известным Ларри Холмсом, который перед схваткой высокомерно заявил:

– Я собираюсь войти в историю бокса как победитель всех и вся. Что касается сопляка Майка, то он войдет в нее как последний сукин сын. Если же ему все же удастся выиграть этот бой, то в последующем он сам себя уничтожит.

Холмс в тот день выступил в роли Нострадамуса.

Иногда Майк за долю секунды мог превратиться в зверя. В эти моменты в его памяти всплывали вспоминания, как над ним, еще ребенком, издевались в Браунсвилле, отбирали у него деньги, пытались изнасиловать… В четвертом раунде Майк трижды отправлял соперника на канвас[97] и в конце концов нокаутировал. Последние пять секунд встречи Холмс провел в шоке, не понимая, что происходит на ринге. После боя он извинился перед Майком. Ни до, ни после этого боя Холмс ни разу не был в нокауте.

Если ты не обрел твердую почву под ногами, свалившаяся с неба слава заставляет особенно остро ощутить себя обычным грубияном и пустышкой. Майк понимал это. Плюс ко всему пьянки, девочки – все это не могло не сказаться на его выступлениях. Парни, которых он должен был вырубать в первом раунде, держались и пять, и шесть раундов, иногда и весь поединок.

У Майка было все, чего он хотел, но это не приносило счастья, а как найти и вырастить счастье внутри себя, этого он не знал. Находясь в состоянии уныния, безысходности и отчаяния, он сделал последнее, что должен был бы делать в этот момент, – женился.

Женился на Робин Гивенс, потому что та была беременна, и был взволнован от мысли, что вскоре станет отцом. Это была одна-единственная причина. Но он не знал, что Робин его обманула – она не была в положении.

Никто не говорил Майку, что Джим серьезно болел, поэтому внезапное известие о смерти менеджера совершенно выбило его из колеи.

Кас доверил его Джимми, с которым они были близки. Если Д’Амато стал для Майка отцом, то Джимми – братом. Оказалось, что Джимми более девяти лет страдал хроническим лимфолейкозом и скрывал это от своего подопечного.