Дракула

– Старайся не двигаться, боюсь, что она с минуты на минуту может прийти в себя, и это может обернуться неприятностями для вас обоих… Я сейчас быстро впрысну больной морфий…

Морфий хорошо подействовал на Люси; обморок ее постепенно перешел в сон. Я обрадовался, увидев, как нежные краски возвращаются на ее бледные щеки и губы. Все-таки приятно сознавать, что ты принес хоть маленькую пользу прелестной женщине…

– Стоп! – проговорил профессор.

– Уже? – очнулся я. – У Арчи вы взяли гораздо больше.

Он усмехнулся, промолчал и занялся нашей пациенткой.

Я прилег на кушетку, так как почувствовал слабость и даже дурноту. Вскоре ван Хельсинг перевязал и мою руку. Когда я собрался пойти и выпить стакан вина, он негромко проговорил:

– Никому ни слова, даже мистеру Холмвуду, если ты столкнешься с ним в доме, не стоит пугать его…

Днем Люси проснулась в хорошем состоянии, она казалась окрепшей, хотя все-таки выглядела хуже, чем накануне. Вид ее удовлетворил ван Хельсинга, и он решил прогуляться, строго наказав мне не спускать с нее глаз. Затем спросил, как пройти на ближайший телеграф.

Складывалось впечатление, что Люси совершенно не знала, что произошло с ней ночью. Я старался как мог развлечь ее. Когда миссис Вестенра пришла ее навестить, то, по-видимому, не заметила в дочери никаких перемен и улыбнулась мне:

– Мы так обязаны вам, доктор Сьюард, за все то, что вы для нас сделали; но очень прошу вас не переутомляться. Вы сами выглядите бледным и осунувшимся…

Профессор вернулся часа через два.

– Отправляйся к себе, – сказал он. – Хорошенько поешь и отоспись. Я останусь тут на ночь и сам посижу с нашей милой леди. Наберись сил, так как только нам двоим придется заниматься ее заболеванием. Другим ни к чему об этом знать. На то есть особые причины… Приятных сновидений, друг мой!

Я вернулся в лечебницу к обеду; провел обход – все благополучно. Тогда я прилег. Безумно хочется спать.

11 сентября

Ближе к вечеру снова в Хиллингтоне.

Профессор в отличном расположении духа. Люси гораздо лучше. Вскоре после моего прихода ван Хельсингу принесли какой-то пакет. Он нетерпеливо вскрыл его и показал нам охапку растений с шарообразными белыми соцветиями.

– Цветы для вас, мисс Люси…

– Доктор, как вы любезны!

– Верно. Но это – ваше лекарство.

Люси капризно нахмурилась.

– Не волнуйтесь, мисс, мы не будем заставлять вас пить отвар из них. Это целебное средство, вам и не нужно знать какое. Я положу букетики на окна, сделаю прелестное ожерелье и надену его вам на шею, чтобы вы хорошо спали…

Люси протянула руку, взяла несколько стеблей и тут же с досадой вернула ван Хельсингу.

– Профессор, вы смеетесь надо мной? Ведь это обыкновенный чеснок!

– Мне не до шуток. – Ван Хельсинг сердито насупился. – Как и вам. Я ничего не делаю без причины и прошу вас, дорогая, не перечить. Вы не в том состоянии… – Он осекся, увидев, как побледнела Люси, и продолжал уже спокойнее: – Я желаю вам только добра, а в этом простом растении практически все ваше спасение… Я сам разложу эти цветы в комнате и сплету ожерелье для вас… Однако никому об этом ни слова, чтобы не возбуждать праздного любопытства. – Профессор улыбнулся. – Итак: вы, мисс Люси, должны помалкивать, доверять мне и беспрекословно подчиняться. Это залог вашего здоровья и счастья тех, кто вас любит… Теперь посидите смирно, а Джон мне поможет. Эти цветочки из Голландии, из Гарлема. Один мой приятель выращивает их в парниках круглый год…

Действия профессора были, конечно, довольно странными: он закрыл оба окна, заперев их на затворы; затем, взяв горсть цветов, растер их между ладонями и заткнул ими все щели, а после целой связкой соцветий натер косяк двери и притолоку. То же самое он проделал и с камином. Мне все это показалось нелепым, и я заметил вполголоса:

– Я привык верить, профессор, что ваши поступки рациональны, однако любой скептик сейчас сделал бы вывод, что вы ворожите против нечистой силы.

– Возможно, так оно и есть, – спокойно ответил он и принялся плести ожерелье…

Перед тем как Люси приготовилась лечь в постель, профессор надел ей на шею ожерелье из чеснока и сказал:

– Не порвите его, не открывайте ни окон, ни дверей, даже если в комнате станет душно.

– Обещаю, – сонно пробормотала Люси…

Мы уехали в кебе, ожидавшем меня на улице. Ван Хельсинг откинулся на сиденье и вздохнул:

– Сегодня я могу спать спокойно, мне это крайне необходимо: дорога, книги, бесконечные вопросы. Ночью снова пришлось поработать, не смыкая глаз… Завтра рано утром приходи ко мне, и мы вместе отправимся к нашей красавице, которая, надеюсь, наконец перестанет нас тревожить.

Глава 11

Дневник Люси Вестенра

12 сентября