Драма жизни Макса Вебера

Макс Вебер – сторонник фрагментарности, но в ней он исходит из сознания тотальности и из абсолютного, которое не может быть выражено иным способом. Человек, конечное существо, способен сделать предметом своего воления лишь единичное – целое и абсолютное ему не дано непосредственно, он может узнать о нем лишь косвенно с помощью ясного различения, чистого постижения особенного. Если он действует при этом с совершенно иррациональной совестью, с энтузиазмом, который видит в отдельном всю сущность, то философская экзистенция, которая сама никогда не может быть целью его воли, становится в нем зримой для других, всегда незавершенной, всегда во взволнованном движении, свидетельствами которого служат оставленные им великие фрагменты. Абсолютное, безусловное экзистенциально присутствовало в нем с необычайной силой, но не как предмет, формула, содержание, а как проявляющее себя лишь в конкретном действии, во временной ситуации и в ограниченном, подчеркнуто специальном познании. Можно сказать, целое было для него в конечном, и конечное, казалось, обретало, таким образом, бесконечное содержание (Там же. С. 558–559).

Это очень красивый образ, но проблема в том, что такая характеристика веберовской экзистенции требует признания сначала его фрагментарности как экзистенциальной характеристики, что нельзя считать безусловно доказанным, а нужно скорее считать сомнительным и нельзя также пройти мимо того факта, что, наверное, каждый философ, исследующий даже частный вопрос, имеет в качестве неформулируемой предпосылки своего творчества представление о безусловном и абсолютном, как, например, самое общее представление о материальном мире. Но, несмотря на эти и огромное множество других критических суждений, высказанных против речи Ясперса, а также против ее сильно расширенного варианта – к ниги Ясперса о Вебере[55], это принципиально важные и по большому счету правильные суждения. Макс Вебер – не системотворец и не отвлеченный философ, а живой человек в гуще окружающей его жизни, смысл которой он старается постичь доступными ему научными и ненаучными средствами (это если попытаться перевести рассуждения Ясперса на язык повседневности).