Читаем Драмы и комедии полностью

Драмы и комедии

В е р а (Горлохватскому). Вы лгун и подлец!

Г о р л о х в а т с к и й. Нет, этого больше невозможно терпеть! Я позвоню, чтобы их сейчас же забрали! (Протягивает руку к трубке.)

Л е в а н о в и ч (кладет руку на трубку). Не волнуйтесь, уже звонили.

Г о р л о х в а т с к и й. Ты догадался сделать это раньше? Тем лучше!

Л е в а н о в и ч (решительно встает). Я считаю, что эту комедию пора кончать.

Г о р л о х в а т с к и й. И кончать так, чтобы она для некоторых стала трагедией!

Л е в а н о в и ч. Так оно и будет! (Остальным.) Прошу прощения, товарищи, что заключительное слово вместо докладчика придется сделать мне. Мы только что прослушали наилюбопытнейший доклад, подобного которому не слушала, вероятно, ни одна научная аудитория. В результате этого доклада перед нами во всей красе предстал образ свинячьего мамонта. Это допотопное животное оказалось весьма живучим, и некоторые его экземпляры дожили и до нашего времени. Животное это хотя и редкое у нас, но чрезвычайно вредное. Если его не взять за жабры — хорошо, что жабры, кстати, у него имеются, — если не взять за эти жабры, то такой свинтус грандиозус может наделать много вреда. Хорошо, если он один, а ведь за его спиной могут стоять еще более клыкастые. Бояться их, однако, не следует. Свинячьи мамонты могут жить только там, где им благоприятствует климат — в атмосфере трусливости, растерянности, подхалимства, политической слепоты. А там, где господствуют мужество, честность и большевистская бдительность, — они жить не могут и быстро вымирают. Пусть же знают все мамонтовые и немамонтовые свиньи: если какая-нибудь попробует пакостить в нашей советской науке, будем бить прямо по пятачку!

Горлохватский внезапно разражается хохотом.

Все удивленно смотрят на него.

З и н а. Какой ужас! Он с ума сошел!

Г о р л о х в а т с к и й. Ха-ха-ха!.. Здорово же я вас разыграл.

Т у л я г а (Черноусу). Как это — разыграл? Что он такое говорит?

Г о р л о х в а т с к и й. Ведь доклад-то я читал не свой, а вот этого деникинца. (Показывает на Тулягу.) Теперь вы убедились, что это за ученый!

Ч е р н о у с. Что такое?

З е л к и н. Я так и думал! Не может быть, чтобы вы, Александр Петрович, такую белиберду написали.

Т у л я г а. Товарищ Леванович, это же выходит совсем наоборот! Выходит, что я…

Л е в а н о в и ч. Не волнуйтесь, товарищи! Я знаю, что это не его доклад. (Показывает на Горлохватского.)

Г о р л о х в а т с к и й (осекся и завял). Ах, ты это знаешь?

Л е в а н о в и ч. Я еще и не то знаю! Я знаю, как вы пытались разложить на Украине один наркомат и оклеветать честных работников. Вам это не удалось. И тогда ваши дружки перебросили вас сюда с фальшивым дипломом. Тут, продолжая свою подлую работу, вы ошельмовали профессора Черноуса, терроризировали товарища Тулягу.

Г о р л о х в а т с к и й (говорит, чтобы прикрыть свою растерянность). Это поклеп! Я не позволю! Это поклеп!

Л е в а н о в и ч. Теперь, товарищи, вам ясно, что это за человек! О нем придется поговорить завтра более основательно. (Взгляд в сторону Зелкина.) А также и о некоторых его сподвижниках…

Гул возмущения. В с е расходятся, выражая жестами и выкриками свое возмущение.

Горлохватский стоит, опершись руками о стол и уставившись на злополучную кость. Т у л я г а с высоко поднятой головой проходит мимо него.

Н и к и ф о р (подходит к столу, показывая пальцем на кость). Можно выбросить?

Г о р л о х в а т с к и й (очнувшись). А?

Н и к и ф о р. Я спрашиваю — кость вам не нужна больше?

Г о р л о х в а т с к и й. К черту!

Н и к и ф о р (берет кость двумя пальцами и открывает форточку). Цуцик! Фью! Фью! Фью… На тебе назад твое добро! (Кидает кость за окно.) Притащил, сукин сын! Из-за тебя только неприятности человеку! (Хитро подмигивает тете Кате, и оба выходят.)

З а н а в е с.

1939

Перевод Е. Шварца.