Н а т а л ь я. И о нем мечтала, о моем спутнике. Старалась представить себе черты его лица, его голос, его походку. Среди многих тысяч мужчин старалась угадать того, кто будет мне ласковым другом и опорой в жизни; с кем плечо к плечу пойду к какой-то еще не ясной мне, но большой цели. И вот я встретила его, тогда еще командира роты. Наивная девушка, у которой в голове одни лишь грезы, представила, что это он, тот самый герой, который поведет меня к желанной цели. За его сдержанностью, мне казалось, кроется большая душа, которая не хочет раскрываться перед каждым, которая раскроется только мне одной, когда между нами не будет никаких преград. И вот прошла я с ним уже значительный отрезок жизненного пути… Правильнее — не с ним, а за ним, как его тень. Я стала придатком своего мужа, командира полка. Мне страшно, когда я подумаю, что до самой смерти должна жить вот так, отблеском его света. Где же мои идеалы? Что сталось с моими мечтами? Они осыпались, как пустоцвет…
П е р е г у д. Мне вас жаль, Наталья Николаевна.
Н а т а л ь я. Не надо, Борис Платонович. Это так, минута слабости. Не с кем мне поделиться, вот я и выбрала вас своей жертвой.
П е р е г у д. Я никогда не думал, что вы так страдаете. Мне казалось, что он вас любит.
Н а т а л ь я. Может, и любит, разве его поймешь? Он никогда не говорит об этом. Может, это любовь такая странная. Он, должно быть, считает, что поскольку жена, так сказать, проведена приказом и зачислена на все виды довольствия, то никакие разговоры больше не нужны. Ей остается лишь исполнять свои обязанности. Вот я и выполняю эти обязанности. Выполняю терпеливо и добросовестно, стараясь не нарушить статута семейной службы. Больше, кажется, от меня ничего и не требуется.
П е р е г у д. Вы можете заняться своим любимым делом. Если я не ошибаюсь, вы мединститут окончили?
Н а т а л ь я. Не окончила. Только перешла на четвертый курс, как его сюда перевели.
П е р е г у д. А разве нельзя продолжить учебу?
Н а т а л ь я. Поехать без него? Он не разрешит.
П е р е г у д. А без разрешения?
Н а т а л ь я. Пойти на разрыв?
Вы нам танцы обещали, товарищ Шумейко, где ваш духовой оркестр?
Ш у м е й к о. У духового оркестра не хватает духу начинать без вас.
Н а т а л ь я. Выдумываете. Вы всегда так: что не доделаете, так языком договорите.
Ш у м е й к о. А я вам сейчас докажу, Наталья Николаевна, что оркестр давно готов и только вас ждет.
Н а т а л ь я. Докажите.
Ш у м е й к о
Н а т а л ь я. Хватит вам болтать.
Ш у м е й к о
Н а т а л ь я
Ш у м е й к о
Д у б о в е ц. А что ты видишь в этом особенного?
Ш у м е й к о. Особенного ничего, но как на это посмотрит майор?
Д у б о в е ц. Майор может спокойно командовать полком.
Ш у м е й к о. Значит, плохо ты знаешь майора. Он не знает покоя с того времени, как женился.
Д у б о в е ц. Она не такая женщина.
Ш у м е й к о. Как раз такая.
Д у б о в е ц. Что это значит?
Ш у м е й к о. Это значит — красивая, умная. А он ревнив. Этого достаточно, чтоб отравить себе жизнь.
Д у б о в е ц. Странно.
Ш у м е й к о. Как ни странно, а факт.
Д у б о в е ц. Отсюда вывод?
Ш у м е й к о. А вывод такой: если хочешь спокойно прожить на свете, не бери красивой жены. С ней одни неприятности. Возьми какого-нибудь крокодила, чтоб на него и глянуть никто не захотел, и будешь самым счастливым мужем на свете: и она тебя будет любить, и ее — никто.
Д у б о в е ц. Ты и вправду нашел секрет семейного счастья. Надеюсь, что как старший товарищ ты мне в этом и пример покажешь.
Ш у м е й к о. Все, брат, крокодила никак не найду. Глянь вот
Что ж вы, Наталья Николаевна?
Н а т а л ь я. Хватит. Домой пора.