Чуть коснешься ты струны послушной, —Чудо! — то, как статуя, бездушный,То бесплотный, молча я стою.Смертью, жизнью — всем ты завладела.Словно Филадельфиа[254], из телаДушу исторгаешь ты мою.Мир, как будто зачарован,К звукам сладостным прикован,Обрывая дней полет,Полноту блаженства пьет.Самый воздух, замирая,Чутко внемлет песням рая.Как меня твой дивный взор —Все пленяет звуков хор.Вот они, как в сладострастной буре,Гимном счастью вознеслись, —Так новорожденные, в лазури,Ангелы стремятся ввысь,Так из тьмы, где Хаоса[255] владенья,В грозовую ночь миротвореньяРоем огненных шаровИзвергались тысячи миров.Звуки льются, то журча украдкой,Словно ключ по гальке гладкой,То сильны, как бурный вал,Бьющий в твердь гранитных скал;Грозны, как гром, что в оркестр ураганаМощно врывается гулом органа,Смутны, как ветер веснойВ липовой чаще,Дышащий негой ночной,Томный, пьянящий.Горестны, как полный грустных пенейРопот сожалений в той ночи, где тениБродят, плача, где КоцитВолны слез в глухую даль стремит.Дева, молви! Не сошла ль ты с неба,Вестница возвышенная Феба?Не в Элизии ль возникТвой божественный язык?
Монумент, возникший злым укоромНашим дням и Франции позором,Гроб Руссо, склоняюсь пред тобой!Мир тебе, мудрец уже безгласный!Мира в жизни ты искал напрасно —Мир нашел ты, но в земле сырой.Язвы мира ввек не заживали:Встарь был мрак — и мудрых убивали.Нынче — свет, а меньше ль палачей?Пал Сократ от рук невежд суровых.Пал Руссо — но от рабов Христовых,За порыв создать из них людей.
1781
Счастье и Мудрость
Перевод Ф. Тютчева
С временщиком Фортуна в спореК убогой Мудрости летит:«Сестра, дай руку мне — и гореТвоя мне мудрость облегчит.Дарами лучшими моимиЕго осыпала, как мать, —И что ж? Ничем не насытимый,Меня скупой он смел назвать…София, верь мне, будем дружны!Смотри: вот горы серебра —Кинь заступ твой — теперь ненужный —С нас будет, милая сестра».«Лети! — ей Мудрость отвечала. —Не слышишь? Друг твой жизнь клянет —Спаси безумца от кинжала,А мне в Фортуне нужды нет…»