Дразнилки

Элка неопределенно фыркнула. Она еще не поняла, что происходит у нее с ощущениями, чего она хочет, а чего не хочет. Где-то на задворках трепетала мысль о поисках брата, но это была слабая, раненая птица, которая вряд ли уже когда-нибудь расправит крылья.

Выхин сидел у ее ног долго. Потом в палату заглянула медсестра, стала перестилать соседнюю койку, готовить для поступающего пациента. Под мелькающим взглядом медсестры Выхин смутился, покраснел, вскочил на ноги.

– Я, пожалуй, пойду, – сообщил он, оставив неочищенный мандарин на тумбочке.

– Придешь завтра?

– Само собой, куда же я исчезну?

Он сдержал слово только наполовину – пришел на следующий день и потом забирал Элку из больницы, провожал домой.

Исчезнет Выхин летом, когда невыносимая южная жара и голоса в голове заставят его пуститься в бега. Но Элка об этом, конечно же, пока еще не догадывалась.

Глава одиннадцатая

1

Они углубились в лес. Сразу стало прохладнее, и Выхин, присев перед первым попавшимся ручьем, зачерпнул воды, умылся, растер зудевшую шею.

Ленка стояла рядом. Беззаботная девчонка с косичками и рюкзачком. Не верилось, что мертвая. Но в рыхлом зеленоватом свете казалось, что кожа у нее белая-белая, почти прозрачная, а вместо лица размытая клякса, как в Выхиных снах. То есть лицо это было одним из сотен лиц, что видел он в кенотафе и что приходили к нему время от времени, не давая забыть.

– Я не знаю, куда идти, – сказал Выхин. Вода на губах была ледяная, с привкусом земли.

– А как ты находил пещеру раньше?

– Просто шел, не разбирая дороги. Есть цель, я знаю, как до нее добраться, вот и иду. Не важно, в каком направлении.

– Тогда попробуй так же. – Ленка улыбнулась. – Уверена, что получится. Ты ведь был здесь недавно. Освежил воспоминания.

Выхин поднялся, пошел тяжело вдоль ручья, раздвигая руками ветки деревьев и кусты. Доверился чутью – а скорее податливому ощущению, которое сидело где-то на краю сознания.

– Почему ты стала призраком? Как так получилось, что ты здесь? – спросил у вышагивающей рядом Ленки. Она двигалась бесшумно: не было слышно ни шелеста травы под ногами, ни хруста веток. Вроде бы даже не дышала, хотя у самого Выхина от получасовой ходьбы уже началась одышка.

– Мама нас нашла. Очень удачно получилось, – ответила Ленка. – Знаешь, чем питаются твари божии? Эмоциями. Страх, гнев, злость, обида, вот это вот все. Любимое и питательное лакомство. А они еще и Андрея подкармливали, держались за него, как за единственный мостик между жизнью и смертью. А где взять эмоции, если ты завален камнями в могиле?

– Жрать людей.

– Ага. Зазевавшихся. Использовали Андрея, чтобы он утаскивал их в могилу, а потом высасывали из живого человека эмоции. Месяц, два, год… Пока от человека не оставалась высохшая оболочка. Живой вкуснее. Его страх не иссякает, а в переживаниях проявляется много разных оттенков. Жалость к себе, надежда, опустошение, необратимость. Я провела в таком состоянии полгода. Лучше тебе не знать, что испытывает человек в могиле, полной червей, тварей и останков других. Лежишь и не можешь пошевелиться. В твою голову проникают чужие голоса. Перед глазами мелькают незнакомые лица. Кто-то все время шепчет, шепчет, а потом начинает медленно откусывать кусочки разума. Я была уже мертва физически, но вполне себе жива духовно… если можно так выразиться.

Ленка замолчала, а Выхин и не хотел продолжения. Он отчетливо представил, каково это. Потому что голоса побывали и в его голове тоже. Возможно, успели полакомиться и его разумом.

– Когда мама нас нашла, я уже почти растворилась. Не знаю, как описать ощущение, – Ленка все же продолжила: – Как будто меня укрыли теплым ватным одеялом, положили несколько подушек на голову и сели сверху. И вот я лежу во всем этом и медленно умираю. Потом что-то произошло. Появился яркий свет, он разодрал тишину, я увидела две руки, что медленно раскапывали землю, вытаскивали камни. Появились посторонние звуки. Услышала мамин голос. Мама тяжело вздыхала, охала, причитала как-то по-деревенски, так бабки причитают… Я обрадовалась, думала, что она вытащит меня, спасет. Но нет, на самом деле она нашла не меня. Я к тому времени уже умерла. Мама нашла своего любимого старшего брата. Он не изменился для нее. Остался старшеклассником, даже был в той же одежде, в какой уходил много лет назад в лес. Они стали разговаривать. Мама тут же сошла с ума. Представляешь, каково это? Много лет ты бродишь по лесу и ищешь пропавшего брата. У нее и так-то не все дома были, а тут крыша улетела окончательно. Я лежала в могиле и видела, как мама обнимает брата, ощупывает его, разглядывает. Она поверила сразу, что это Андрей. Будто ждала его все это время.

– Но это не он. Только оболочка, которую оставили твари божии.

– Ага. Оболочка, наполненная эмоциями. Сосуд из злости. Они использовали образы из твоей тетради, потому что это самый легкий способ вызвать страх. Ты был злой, когда рисовал карикатуры. Дразнилки внутри кенотафа здорово подпитали тварей.

– Считай, я тоже виноват в том, что они не сгинули в могиле за столько-то лет.