Дремлющий дом

На ее удачу девушка почти добралась до ступеней, несильно ударилась головой о раковину (она могла поклясться, что вторгшийся в собственность мистера Тренчэнта негромко рассмеялся), схватилась за ее край и без труда обнаружила стул с брошенной на него одеждой. Вцепившись во внушавшие веру в свое спасение ключи (так же, как и человек, никогда не державший в руках оружия, находит успокоение в экстренной ситуации в случайно попавшем в руки пистолете), Джули выпрямилась во весь рост и попыталась вычислить местоположение взломщика.

– Осторожнее с ними, еще глаз кому-нибудь выколешь, – язвительно заметил голос откуда-то сверху, словно его обладатель уютно устроился на ступеньках лестницы. Джули не составило труда понять, что парень (а голос определенно принадлежал молодому мужчине) намекал на то, что она скорее поранится сама, что нанесет какой-либо ущерб ему.

– Кто ты такой? – потребовала объяснений девушка. Она узнала этот ленивый и саркастичный тон, и, несмотря на то что они вдвоем находились в идеальном убежище серийного маньяка, Джули была уверена, что никто не причинит ей вреда.

– Touché! [7]А я думал, что сумел произвести незабываемое впечатление. – Даже в темноте можно было угадать, что мужчина улыбался. Джули поколебалась, опустила руку, но не бросила импровизированного оружия, боясь потерять ключи.

– Я имела в виду, кто ты есть на самом деле, Холзи, Николас или каким еще именем ты прикрываешься? – прошипела она, вкладывая в слова больше яда, чем требовалось, если бы она просто защищала интересы Клои. Негодяй заставил усомниться в собственном разуме и даже в реальности существования парня, заявившегося к ней в спальню посреди ночи. – К чему прикидываться Беспутным Дормером, якобы вернувшимся с того света?

– Я не говорил тебе, что ты умница, Джули Тезер? – мягко произнес самозванец. На лестнице послышался шорох, парень поднялся на ноги и продолжил свой путь вниз, остановившись подле приросшей к месту девушки. Во мраке подвала она ощутила его присутствие наиболее остро, он был прямо перед ней, но иллюзорно казалось, что стоило развернуться, и Джули вновь окажется с ним лицом к лицу.

– Нет никакой причины представляться тем, кем не являешься. Я сын Дормера и сам Дормер. И большую часть жизни ко мне обращались как к Холзи. Какое совпадение, не правда ли?

Джули ясно слышала запах его волос, сладкий, дурманящий, напоминающий амбру, усилившийся от дождя. Если бы она решилась коснуться его лица, она бы убедилась, что темные пряди еще влажные.

– Что тебе нужно? – произнесла девушка вполголоса. – Чего ты хочешь, Холзи?

Она боролась с собой: холодный расчет приказывал ей действовать осмотрительнее, чтобы использовать вторжение Холзи для выяснения его мотивов, но что-то дикое и животное в глубине ее души требовало сбросить маску и проявить истинные желания.

– То, что мне нужно, и то, чего я хочу, – очень разные вещи, милая Джули. – По оголенному предплечью девушки пробежались мертвенно-холодные пальцы, манжета его насквозь мокрой рубашки оставила на коже девушки влажный след. – Люди говорили, что мне нужно успокоиться, позволить решать судьбу Дормер-Хауса другим, но не сейчас, когда малышка Клои намеревается продать дом наших предков. А что насчет моих собственных желаний…

Холзи был слишком близко. Она могла ощущать его дыхание на своих губах. Не в силах больше сдерживать свой порыв, Джули запустила свободную руку в волосы парня и поцеловала его. Он ответил не сразу, удивленный ее страстным и жадным влечением.

Это было не в правилах Джули – набрасываться на понравившегося ей парня, тем более со столь сомнительной репутацией. Но, стоя в кромешной тьме фотолаборатории наедине с Холзи, ощущалось, что, если ее губы немедленно не коснутся его, она забудет, как дышать, если его язык не окажется в пределах ее рта, Джули упадет замертво…

Красная лампа над их головами заискрила и озарила комнату кроваво-алым. От неожиданного возвращения света Джули заморгала, на глаза навернулись слезы. Ее грудь судорожно поднималась и опускалась в такт сбитому дыханию.

Холзи отстранился с коварной ухмылкой и огляделся. Его пряди на затылке были взлохмачены стараниями девушки, а белая рубашка облепила худое тело, очертив ребра. В красных тонах его кожа выглядела еще бледнее, а впадины на щеках были очерчены сильнее, чем запомнилось Джули.

– Люди легче поддаются страху смерти в грозу, ты не замечала? – тоном светской беседы поинтересовался Холзи, будто несколько мгновений назад они не сжимали друг друга в объятиях.

Девушка коснулась укушенной нижней губы, свидетельства, что не одна она потеряла голову минуту назад.

– Переводишь разговор на погоду? – Джули саркастично приподняла брови.

– Ты здесь, отрезанная от всего остального мира, во власти стихии, где-то глубоко под землей, почти в аду. – Он повернулся к ней лицом, держа в руках оставленные проявленные пленки, и развел ладони в стороны, обращая внимание Джули на пламенно-алые стены. – Неужели всему виной мой личный магнетизм, а не дыхание в спину старухи с косой?