Древнерусское предхристианство

Корень *zor-/zar– восходил к древней основе, наделённой редким смысловым богатством. Одна цепочка его значений объединяет слова зарево, зарница «молния без грома», заря или зорька «звезда, блеск, заря», а также взор, зрак «взгляд, облик». Казалось, что звёзды-зори излучают небесные «взоры» (что подтверждает сербское зрâк «луч, воздух»), а утренняя и вечерняя зори источают «огненный свет». Похожее восприятие сохранилось в литовских žarà «луч, заря» и žarijà «раскалённые угли».[369] Глагол зреть издревле имел двойной смысл: «видеть» и «созревать». Лишь ударением отличались слова зóрить «следить неотрывно» и зорúть «давать дозреть чему-либо, очищать, наполнять силой» (солнца или звездного света), оба они находятся в родстве с иранским zōr «сила». Следуя индоевропейским обычаям «очищения светом», селяне веками зорúли масло, воск, воду, снег, зарнúли пряжу и холсты.

На Зари начинало поспевать жито и с ним зреть всё живое. В народе говорили об этих днях: «В поле солнце без огня горит». Этот праздник почти совпадал с днём Преображения Господня (6 августа), или Первым Спасом по народному календарю. Он сохранил стойкую связь с обрядами плодородия и продолжения рода, хотя в Средневековье воспринимался лишь как празднество созревания хлебов и начала осенней страды. 15 августа, в праздник Успения, хлеба успевали и начиналась жатва – Госпожинки (Оспожинки, Спожинки). Уборочную страду вели совместно с Богородицей – Госпожой и «небесной помощницей».

Прощаясь с плодородными летними дождями, в Семён день (св. Симона Зилота, 1 сентября) на пороге изб детей поливали из решета тёплой водой, «чтобы росли лучше». Сорокадневный зарев завершался 14 сентября, на Воздвижение. В народе этот день называли Сдвижение, он предвещал скорый «сдвиг» на небе – к осени. Вокруг с опустевших полей «сдвигались» хлеба, гады «двигались» под землю, а птицы в южные земли, на «край света», за которым таился ирий. К этому времени завершались жатва и вывоз хлеба в овины, уборка льна, сбор овощей. Всем народом чествовали Мать-сыру-землю, праздновали сбор урожая, варили медовуху, брагу и пиво. На общинный пир выставлялись новоиспечённые хлеба разных видов: пироги, караваи, калачи, ковриги, колобы, коржи, блины, оладьи, лепёшки, печенья…[370]

Короткое время перед осенним равноденствием носило название Бабье лето – от выражений бабиться «жениться», обабился «поженился». Сохранились поговорки: «Бабье лето – восемь дней», «Бабье лето – две недели».[371] Период ухаживаний и призариваний сменялся девятиной свадеб. В эти дни устраивали смотрины невест. По сёлам распевали:

Ой, сегодняшний денёк
Забрал девушку хмелёк.
Калинка моя, малинка моя!
Ой, забрал хмелёк —
Полюбил паренёк.
Калинка моя, малинка моя! /…/

Как и многие народы древности, русы отмечали отлёт на зимние гостины священных гусей, а с ними лебедей, журавлей, цапель. Бело-красные или серо-красные по окраске перьев, клювов и лапок, они улетали в дальние небеса словно клубы искристого дыма костров и считались гостями-вестниками. Древние германцы называли журавля Heister, созвучно с древнерусским гусь. Гусей в народе весьма почитали и посвящали им праздник Гусари (Гусепролёт) 15 сентября. В этот день, на девятину предварявший Вересень, их кормили чистой пшеницей, отмечали «гусиные новоселья». Крестьяне ходили к соседям в гости и дарили лучших гусей, с почётом передавая их «из полы в полу» и желая друг другу всяческого добра. Гусынь нередко покрывали вышитой ширинкой или льняным полотенцем, а гусю надевали на шею золотистое охранительное кольцо, сплетённое изо льна. На Гусари половину гуся жертвовали водяным. В них, по всей видимости, следует видеть древних русал, которых так угощали «на дорогу», перед возвращением в ирий.

Вересень и Осенины