Древнерусское предхристианство

Встреча равноденствия 23 сентября знаменовалась праздником Вересень, Вресень. Восстановить его в общих чертах позволяют обряды, приуроченные после приятия христианства ко дню св. Фёклы-заревницы (24 сентября). Вечером селяне собирались на святилищной горке. Жрец гасил обрядовый костёр и вращением веретена в сухом полене заново добывал живой огонь. Так вместе с завершением лета символически обновлялись небесные и земные огни, и мир вступал в очередную четь года. «Новорождённое» пламя разносили по опустевшим полям и разводили под низким солнцем огромные костры – заревницы. Их сияние сливалось с вечерним закатом, словно продлевая его и не давая погаснуть прощальной заре. Вместе с заходящим солнцем провожали тёплое время года и вели последний летний хоровод. В закатное небо кричали слова, которые сохранились лишь в детских песенках:

Солнышко, подожди!
Ясное, посвети!

Горящими головнями от обрядового костра впервые за полгода зажигали домашние печи и огни. С этого времени зори становились холодными и начинали угасать, их свет переходил к ночным звёздам. В народе говорили: «После Фёклы ночи темны, день убывает лошадиными шагами». В день Вересеня отмечали «поворот солнца к зиме», прекращали купание в реках, начинали конопатить стены, загонять скот в хлева и переходили спать из сеней в тёплые избы. О дне св. Иоанна Крестителя (23 сентября) говорили: «отселе начинается осень», «осень – третье время года, от 23 сентября до 25 декабря».[372]

Св. Фёкла-Заревница. Деталь иконы. XVIII в.

В руке святая держит фонарь со свечой.

Старообрядческий могильный крест у села Краснояр. Свердловская область. Середина XX в.

Голбец столбообразной божницы воспроизводит древний «покров» над могилой.

После равноденствия наступали девятидневные Осенины – обряды встречи осени и перехода к зиме. Перенос в конце XV века церковного новолетия на 1 сентября привел к многочисленным неточностям в народном месяцеслове. Проводы лета и встречу осени отмечали то 1 сентября, в день св. Семёна-летопроводца (Семёновы осенины), то 8 сентября, в праздник Рождества Богородицы, то 14 сентября на Воздвижение, то 24 сентября, в день св. Фёклы-заревницы, то 30 сентября, на св. Григория – под Покров. Возникли «первые», «вторые», «третьи» Осенины, смешавшиеся с праздниками урожая, новолетия и свадебными обрядами. Следуя местным обычаям, в один из этих дней ходили «с головнёй на постать» (на пашню). Женщины на берегах рек и озёр встречали «матушку Осенину» овсяным хлебом и киселём. Старшая стояла с караваем, а молодые вокруг неё славили Мать-сыру-землю. Из муки нового урожая в каждой семье пекли праздничный пирог. Вечером на св. Фёклу-заревницу, также как на Аспосов день (Рождество Богородицы) или св. Симона-летопроводца, в избах гасили печи. Новый огонь высекали кремнем или «вытирали» из дерева, сжигали на нём старые соломенные постели и лапти, окуривали скот во избежание мора, в некоторых сёлах «новый огонь» вносили в храмы и зажигали от него свечи.

После «новогодних» обрядов совершали новоселья, при этом лучину запаливали от обновлённого огня и вносили в новую избу самые молодые члены семьи. С этого времени по вечерам начинали устраивать сельские «братчины», которые длились несколько дней и шли с разгулом. Скромнее были мужские «засидки у огня» – дружеские застолья, беседы при лучинах до полуночи и семейные «посиделки». Женщины и девушки собирались на «капустинские вечёрки» и начинали прясть. В овинах зажигали обережные огни, и самые уважаемые в семье совершали ночью обряд начала обмолота нового урожая.

В эти дни продолжали водить хороводы, устраивать смотрины невест, играть свадьбы. Считалось, кто женится на Осенины, тот обеспечит семье безбедную жизнь и здоровое потомство. Днём к новобрачным сходились родные и знакомые «навестить молодых». Мальчиков 5–7 лет посвящали в отроки. Им выстригали на темени гуменцо́ «тонзуру»[373](древний знак посвящения небу), словно небесного гостя сажали на коня и вели один круг по двору. 27 сентября, на Сдвиженье (Воздвиженье) отмечали Змейник – день, когда змеи «сдвигаются» под землю и засыпают на зиму. Считалось, что после этого медведи ложатся в берлоги, а лешие на всю зиму проваливаются под землю.

Покрова́