Древнерусское предхристианство

Крес (равноконечный крест, крест в круге) относился к древнейшим священным символам и обладал множеством значений: возрождение солнца и священного огня, кресение (переселение) души из мёртвого тела, четыре фазы солнца и стороны света, соединение двух полов, жизни и смерти, неба и земли, Бога и человека. Почитание индоевропейцами этого знака насчитывало несколько тысячелетий. Римлянам косой крест был известен как crux decussatim «крест в виде Х». Таким же, по церковному преданию, явилось распятие апостола Андрея. Родственными и созвучными латинскому crux, crucis являются германское Kreuz и английское cross в значении «крест», а также древнерусское крес. Его возведение к более позднему *krьstъ– фонетически невозможно.[397] Слова с основой *kres– употреблялись задолго до крещения Руси: кресцá «куча снопов», крéсище «укладка хлеба», кресло «задок саней», наречие кресь «лучше».[398] Смешение слов крес и крѣст началось не ранее середины I тысячелетия.

В Средневековье словом крес, крёс называли воскресенье, оживание после болезни и жизнь, как таковую. О последнем значении свидетельствуют поговорки «кресу нет – нет /…/ житья, взнику»,[399] «не бывать ему на кресу», не выздороветь.[400] В русских диалектах кровь называли краска, а красный цвет крась. Прилагательное «красный» со временем изменило обрядовое значение «кресящий; воскресший» на «священный» (красный цвет на иконах, «красный угол» для икон и под ним «красная лавка» в избе, «красная площадь»), «почётный» («красному гостю – красное место»), а затем «красивый» («красные сапожки» и др.).[401]

К предхристианской древности относился обычай похорон на берегу реки и вкапывания на могиле поминального бдына «столба» из ствола свежей ивы, вербы. В предхристианские времена над захоронением стали возводить крест из жердей вербы, оплетённых лозой. Он легко приживался во влажной земле, срастался с перекладинами и вырастал в дерево, весенние побеги которого раньше других растений покрывались пушистыми цветками, знаменуя кресение души. Возможно, следы этого древнеевропейского погребального обычая остались в средневековом образе «процветшего креста» и в названии «плакучая ива». На Руси пучки вербы, и особенно, краснотала с багровыми стеблями и розоватыми цветками, считались целительными оберегами, а после приятия православия превратились в живые символы грядущего воскресения Христа, их сопровождала игра слов в народном названиии праздника «Вербное воскресение».

Доказана родственная связь древних слов-близнецов крес и краса.[402] Значение праславянского *krasa «убедительно реконструируется, как “цвет жизни”, откуда затем – “красный цвет, румянец (лица)”, “цветение, цвет (растений)” и, наконец, более общее – “красота”».[403] При этом следует расширить понимание слова краса. Оно означало не только «красоту, украшение», но и «радость», «потомство, дети».[404] Слова «красить», «красивый» и их производные некогда относились к светло-огненному началу, к купальскому «живому огню».[405] Прилагательное «красный» являлось синонимом слова кресный, (кресёный, воскресший) «вернувшийся к жизни».

Понятие «красота» вовсе не совпадало с однозначными лѣпый «любый, милый», лѣпота «привлекательность, великолепие», пригожий «красивый».[406] Крѣс, краса, крѣсение – слова, родственные по происхождению и смыслу. Краса знаменовала веру в возвращение к жизни: в весеннее кресение, возрождение красного (кресного) солнца и душ предков. От этого корня происходит название красной (кресной) горки – родового святилища, где на Радоницу среди могил зажигали кресалом – кресúли, красúли священный костер и молились о кресении умерших. Тот же смысл следует видеть в стойком выражении «красна девица» – так называли девушку, которая была способна, рождая детей, кресить жизнь рода.

Глубокое восприятие кресения в живом мире, уверенность в бессмертии души и жажда чуда спустя века привели к неколебимой вере в немыслимое – в Христа воскресшего.