Читаем Древняя Греция полностью

Со временем члены Делосского союза платили все больше и больше, не беря на себя заботы о поставке военных кораблей. Большинство членов Союза предпочитало такой вариант, поскольку не имело возможностей обеспечивать инфраструктуру, необходимую для строительства таких специализированных и дорогих кораблей, как триремы, а также подготовку высококвалифицированных экипажей, способных орудовать расположенными на трех уровнях веслами, направлявшими корабли вперед, назад или в сторону в сложных тактических построениях. В Афинах – значительно более крупном городе-государстве по сравнению с большинством союзников – имелись верфи, где умелые рабочие строили триремы в большом количестве, а также множество мужчин, готовых пройти суровое обучение, чтобы потом служить наемными гребцами. Поэтому Афины строили и обеспечивали экипажами большинство кораблей Союза, а членские взносы использовали как дополнение к своему вкладу. Афиняне, служившие гребцами на этих кораблях, были выходцами из беднейшего слоя общества, фетов, то есть наемных работников, и их бесценный вклад в виде службы на флоте давал им не только средства к существованию, но и повышал их значимость в политической системе афинской демократии, поскольку флот все больше становился главной составляющей ее военной мощи. Афины все так же могли выставить больше гоплитов, чем многие более мелкие полисы, но со временем флот стал их самой серьезной силой.

Поскольку большинство союзников располагали лишь ограниченными военно-морскими силами или вовсе не имели своих кораблей, у многих членов Делосского союза не было эффективных возможностей противостоять общесоюзным решениям, принимавшимся под главенством Афин. Направляя превосходящий афинский флот, чтобы вынудить недовольных союзников придерживаться общей политики и продолжать выплачивать ежегодные взносы, афинское народное собрание действовало с позиции силы. Сегодня эти ежегодные взносы союзников называют данями, указывая на принудительный характер таких выплат. Как заметил Фукидид, мятежные союзники впервые утратили свою независимость, а господство возглавлявших Союз афинян «не было уже теперь так популярно, как прежде»[77].

Самым вопиющим случаем принуждения афинянами колеблющегося союзника стал случай с полисом острова Фасос на севере Эгейского моря. Фасос в 465 г. до н. э. в одностороннем порядке вышел из Делосского союза из-за спора с Афинами о контроле над золотыми копями на близлежащем материковом побережье. Чтобы заставить фасосцев сдержать скрепленное клятвой соглашение навечно оставаться в Союзе, афиняне привели к острову союзные силы и предприняли длительную осаду, окончившуюся в 463 г. до н. э. сдачей острова. В наказание Союз заставил Фасос срыть оборонительные стены, отдать военные корабли и выплатить огромную дань и штрафы.

Делосский союз выполнил свою стратегическую задачу. В течение 20 лет после Саламинского сражения 480 г. до н. э. его силы изгнали почти все персидские гарнизоны, державшиеся в городах по северо-восточному побережью Эгейского моря, и выгнали из его вод персидский флот, на следующие 50 лет покончив с прямой персидской угрозой Греции. Афиняне между тем усиливались за счет своей доли трофеев, полученных от персидских гарнизонов и взносов членов Союза. К середине V в. до н. э. их ежегодные платежи составляли в пересчете на современные деньги около 300 млн долларов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука