Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды

Так, в НIVЛ аналогичные выражения слегка меняются, теряя формульность: «рать велия, усобица», «иже бы володил нами и рядил ны и соудил в правду», «вся земля наша добра и велика есть, изобилна всем»[745]. Особенно показательно распределение в тексте НПЛ семи прилагательных, из которых два входят в устойчивые словосочетания («люди новгородские» и «белая веверица», ср. в Лавр.: «по беле и веверице»). Остальные носят поэтико-описательный характер: «рать велика и усобица», «земля велика и обилна», «дружина многа и предивна». В ПВЛ эти словосочетания, кроме «земля велика и обильна», которое входит в формулу призвания, отсутствуют. Используемые в двух других словосочетаниях прилагательные по своему значению близки к хвалебным поэтическим эпитетам. Существенно и то, что оба словосочетания, в которых они встречаются, образуют формульные пары: в первом случае – существительных («рать и усобица»; в других летописях нет ни только прилагательного, но отсутствует и слово «рать», т. е. утрачена парность существительных), во втором – прилагательных («многа и предивна»). Парные формулы и хвалебные эпитеты – характерные приметы эпического стиля (ср. летописную характеристику Святослава, которая, по общему мнению, основанному на тех же показателях, восходит к хвалебной песни). Таким образом, стилистические особенности Сказания в НПЛ свидетельствуют о вероятности того, что за записанным в ней пересказом стоит поэтический текст. Он мог представлять собой как цельную эпическую поэму, так и – что более вероятно, исходя из скандинавских аналогий[746], – прозаический текст с включенной в него хвалебной песнью.

К числу эпических мотивов, следы которых могут быть обнаружены в сказании[747], принадлежит, во-первых, упоминание о приходе Рюрика в Ладогу (Новгород): «Изъбрашася 3 брата с роды своими, и пояша со собою дружину многу ипредивну»[748] (ср. в Ипат.: «изъбрашасѧтриѩбрата. с роды своими. и поѩша по собѣвсю Русь»[749]), в котором содержится хвалебная парная формула. Возможно, за этой краткой фразой стоит традиционный эпический мотив сбора вождя (князя, богатыря) в поход, включающий характеристику дружины (войска)[750].

Во-вторых, отголоском рассказов о каких-то воинских деяниях Рюрика (о борьбе с другими отрядами викингов или местными племенами), возможно, служит читающееся в новгородских летописях упоминание о войнах, ведение которых в разных летописях приписывается то Олегу и Игорю, то Рюрику. В НИ Л оно следует за дублирующими друг друга характеристиками Игоря и Олега и предваряет рассказ об их походе на Киев: Игорь «бысть хра-боръ и мудръ. И бысть у него воевода, именемъ Олегъ, муж мудръ и храборъ. И начаста воевати, иналѣзоста Днѣпрь рѣку…»[751]. А. А. Шахматов указывал, что предложение «начаста воевати» в НИЛ не имеет связи с повествованием о Рюрике, и относил его к последующему рассказу о захвате Игорем и Олегом Киева, усматривая в нем зачин нового сюжета[752]. Этой интерпретации соответствует двойственное число глагола «начаста», относимого к Игорю и Олегу. Однако, в СIЛ и НIVЛ эта фраза контекстуально связана с Рюриком: указав, где сели братья, летописец продолжает «и начата воевати всюду», после чего следует «И от тех варяг…»[753]. Как местоположение фразы, так и употребление формы множественного числа («начата») указывает на то, что фраза отнесена к Рюрику и его братьям: рассевшись по своим городам, они «начали воевать». Можно предполагать, что ее отнесение к Олегу и Игорю принадлежит составителю Начального свода, но автор Владычного свода предпочел иной, более ранний вариант, в котором она суммировала один или несколько эпизодов воинских деяний Рюрика.