Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды

Датско-норвежское противостояние началось еще в конце X в., когда потомок Харальда Прекрасноволосого Олав Трюггвасон, поддержанный норвежскими бондами, стал конунгом Норвегии (ок. 995 г.), лишив Данию власти над страной (приобретенной ею, видимо, в правление Харальда Синезубого). Этапным событием стала гибель Олава в морском сражении у о. Свёльд[1049] в 1000 г. Противниками Олава были датский конунг Свейн Вилобородый, на стороне которого сражались ярл Хладира[1050] Эйрик Хаконарсон (женатый на дочери Свейна и выполнявший функции наместника Свейна в Норвегии), и конунг Свеаланда[1051] Олав Шётконунг. Начиная новый этап военных действий в Англии летом 1015 г., Кнут забрал с собой ярла Эйрика, в Норвегии же остались брат последнего Свейн и юный еще сын Хакон[1052].

Осенью, по всей видимости, 1015 г.[1053] после шести лет, проведенных в Англии и Нормандии[1054], в Норвегии высадился родич Олава Трюггвасона и потомок Харальда Прекрасноволосого Олав Харальдссон по прозвищу Толстый (впоследствии – Святой) и заявил свои претензии на верховную власть в стране. После захвата в плен Хакона сына Эйрика, поклявшегося уехать в Англию и не воевать против Олава, и битвы при Несьяре (весной – на Вербное воскресенье 1016 г.), после которой ярл Свейн вынужден был бежать сначала в Швецию, а затем «в Аустрвег», на обратном пути откуда он умер, Олав стал единоличным правителем Норвегии, изгнав датских представителей и захватив Ранрике и Западный Гаутланд, которые отошли Олаву Шётконунгу после битвы при Свёльде[1055]. Таким образом, с самого начала своего правления Олав, как считается, ущемил интересы как Кнута, так и Олава Шётконунга.

Однако, если вражда двух Олавов, шведского и норвежского конунгов, подтверждается источниками[1056] и не вызывает сомнений, то отношения Олава и Кнута в начальный период правления Олава далеко не столь ясны, как полагают исследователи. Противоречивы и сведения источников.

Адам Бременский пишет, что «между Кнутом и Олафом, королем норманнов, постоянно была война; она не прекращалась во все дни жизни их»[1057]. Несколько раньше он сообщает о союзе Кнута с Олавом Шётконунгом и походе против Олава Харальдссона, после чего тот вынужден был бежать из Норвегии: «Норманны избрали государем Олафа (Харальдссона. – Е. М), [который] отложился от королевства данов. Тогда Кнут, обеспокоенный двойной опасностью, заключил договор с братом Олафом, сыном Эрика, который правил в Сведии. Он решил, заручившись его помощью, подчинить сначала Данию, [а] затем Норвегию»[1058]. Сведения Адама очевидным образом неточны: поход Кнута против Олава состоялся не сразу после избрания последнего норвежским конунгом, а 13 лет спустя – в 1028 г. Неясно из этого сообщения, и к какому времени относится союз сводных братьев Кнута и Олава Шётконунга, – вряд ли к 1015–1017 гг., когда Кнут был целиком поглощен укреплением своей власти в Англии. Изображение «изначальное™» и «перманентности» противостояния Кнута и Олава Харальдссона, отразившееся в «сжатии» событий во времени, возможно, не столько отражает реальную ситуацию, сколько вытекает из отношения Адама к обоим персонажам: сочувственного – к Олаву и порицающего – к Кнуту[1059].

Опираясь на более ранние скандинавские источники[1060], крайне мало осведомленные о деятельности Олава до его приезда в Норвегию, Снорри Стурлусон изображает Олава главой вполне самостоятельного отряда и не упоминает Торкеля Длинного, равно как и возможные контакты Олава и Кнута в Англии[1061]. Вместе с тем он отмечает, что до определенного, и достаточно позднего, времени Кнут не имел претензий к Олаву: Кнут «подолгу бывал в Англии, а в Дании он оставлял править наместников, и в то время (т. е. в первое десятилетие правления Олава. – Е. М.) не притязал на Норвегию»[1062].