Древние цивилизации. Ближний Восток и Мезоамерика

Особенно перспективной в этой связи представляется роль торговли. Пожалуй, одной из наиболее интересных публикаций последнего десятилетия, посвященных роли торговли в образовании сложных обществ, была упомянутая нами в главе 4 статья Уильяма Л. Ратджи «Происхождение и развитие классической равнинной цивилизации майя». Хотя идеи Ратджи подверглись широкой критике, они дали мощный толчок дискуссии на эту тему.

По мнению Ратджи, развитие сложного общества на майяских равнинах было определено целым рядом существовавших там условий — особенностями природного окружения, отсутствием естественных ресурсов, специфической хозяйственной базой и самобытной технологией. При таких условиях «сложная социополитическая организация в тропических лесах Мезоамерики развивалась в ответ на необходимость устойчивых поставок, импорта и распределения отсутствовавших там важных и необходимых каждой семье природных ресурсов» [160, с. 278]. Отсюда делается вывод: сложная социально-политическая организация возникает из потребности в добывании и распределении ресурсов и услуг. Этот вывод поддерживают некоторые антропологи, применяя его в отношении других районов мира. См., например, [213].

Хотя гипотеза Ратджи при проверке ее на нескольких подборках данных как будто начинает «хромать», ее ни в коем случае не стоит отбрасывать. Может быть, она действительно не дает полного объяснения феномену происхождения цивилизации, но зато благодаря ей археологам стала более понятна роль торговли и они смогли вплотную приблизиться к пониманию связи между торговлей и возникновением сложных обществ. Развив гипотезу Ратджи и дав ей несколько иную формулировку, археологи, возможно, смогут выдвинуть более основательную и более полезную теорию.

Гипотеза Ратджи во многих отношениях сходна с гипотезой, выдвинутой для объяснения причин возникновения сложных обществ на древнем Ближнем Востока. Сравните, например, приведенное выше высказывание Ратджи с гипотезой, предложенной одним из авторов этой книги для Ближнего Востока: «По-видимому, был создан торговый механизм, который, признавая значение местных ресурсов, вовлек Иранское нагорье в отношения спроса и предложения с бедной природными ресурсами Месопотамией. Спрос со стороны Месопотамии… по всей вероятности, отчасти послужил экономической базой развития городов… на Иранском нагорье. Действуя подобно механизму обратной связи, эти отношения, в свою очередь, способствовали усложнению социополитических и экономических структур… городов-государств Месопотамии» [112].

Как и у Ратджи, в центре этой гипотезы находится важная роль торговли в образовании сложных обществ в Старом и Новом Свете. В обеих гипотезах подчеркивается также необходимость систематического и комплексного подхода к экономическим, социополитическим и идеологическим аспектам при формулировании теорий и гипотез.

Еще одной продуктивной стороной разработанного Флэннери системного подхода является передача информации внутри сложных обществ и между ними. В сущности, это продвигает гипотезу Ратджи еще на один шаг вперед, подчеркивая значение обмена нематериальными идеями и информацией наряду с обменом материальными товарами и ресурсами, хотя документировать нематериальный обмен, конечно, гораздо труднее.

Роль информационного потока в контактах между древними народами и в эволюции цивилизаций привлекает в последние годы все большее внимание археологов. Флэннери отмечает, что «развивающиеся системы… порождают новую информацию автономно, через взаимодействие между своими частями. Так, одной из главных тенденций в эволюционной трансформации популяционных групп в племена, вождества и государства было, по-видимому, постепенное возрастание способности обрабатывать, хранить и анализировать информацию» [67, с. 411].

Профессор Робертс Адамс, развивая гипотезу Флэннери, отмечал, что эволюция сложных обществ сопровождалась не только «постепенным возрастанием способности» обрабатывать информацию, но и растущей тенденцией к централизации и стратификации систем сбора и распространения информации. Адамс утверждает, что в фокусе исследований должны быть не только системы «хранения и поиска», но и процесс сортировки информации, благодаря которому соответствующая информация может быть использована для принятия решений. Иными словами, «более сложные системы, — говорит Адамс, — так же как и более глубокие и сложные энвайронментальные стрессы, были источниками избирательного давления на институты, которые могли эффективнее распределять и использовать информацию» [5, с. 453].