Древо ангела

– Должен сказать вам, что, по настоянию Оуэна, я посещал его примерно шесть недель назад и сделал новое завещание, которое полностью отменяет все предыдущие. Даже притом что его здоровье было в плачевном состоянии, я могу засвидетельствовать, что он в тот момент не был ни пьян, ни в бреду, то есть в полном душевном и телесном сознании. Оуэн очень четко определил содержание завещания. И при этом дал понять, что осознает деликатность ситуации. – Мистер Гленвильям нервно кашлянул. – Думаю, будет лучше сперва прочесть его, а потом мы сможем обсудить все возникшие вопросы.

– Ну так давайте начнем, – сказала ЭлДжей от имени всех троих.

Мистер Гленвильям прокашлялся и начал читать:

«Я, Оуэн Марчмонт, находясь в здравом уме и твердой памяти, заявляю, что это моя последняя воля и желание. Я завещаю поместье Марчмонт целиком и полностью Лауре-Джейн Марчмонт. Это делается с единственным условием, что она будет жить в Марчмонте до конца своих дней. После ее смерти она может распорядиться поместьем, как пожелает, хотя мне было бы приятно, если бы она передала его Дэвиду Марчмонту, моему племяннику.

Средства, лежащие на банковских счетах поместья Марчмонт, также переходят к Лауре-Джейн Марчмонт, для содержания и управления поместьем. С моего личного, персонального счета я завещаю следующие суммы:

Моей дочери, Франческе Роуз Марчмонт, при условии, что она хотя бы раз в год будет посещать Марчмонт до наступления ею возраста в двадцать один год, я оставляю сумму в пятьдесят тысяч фунтов, закрытую в траст-фонде до наступления ее совершеннолетия. Фондом будет управлять Лаура-Джейн Марчмонт.

Дэвиду Робину Марчмонт я оставляю сумму в десять тысяч фунтов.

Моей жене Грете – сумму в десять тысяч фунтов.

Мэри-Джейн Гуфи, в знак признательности за то, как она заботилась обо мне в мои последние годы, я оставляю сумму в пять тысяч фунтов, а также постоянное пользование Речным коттеджем в поместье Марчмонт».

Мистер Гленвильям продолжал читать еще какое-то время, перечисляя еще несколько небольших получателей, но остальные трое больше не слушали его, потому что каждый был погружен в свои мысли.

ЭлДжей боролась с подступающим к горлу комком. Она никогда не плакала на людях.

Дэвид смотрел на мать, думая, что справедливость наконец восторжествовала.

Грета испытывала облегчение, что все закончилось и они с Ческой могут вернуться в Лондон, став богаче на шестьдесят тысяч фунтов и им придется всего лишь раз в год приезжать в Марчмонт с коротким визитом.

Мистер Гленвильям закончил читать документ и снял очки.

– И последнее. Оуэн оставил вам, Грета, личное письмо. Вот оно. – Он протянул ей через стол запечатанный конверт. – У вас будут вопросы?

Грета знала, что он ждет ее возражений, потому что по закону Марчмонт должен был перейти к ней. Но продолжала молчать.

– Мистер Гленвильям, не могли бы вы дать нам несколько минут поговорить наедине? – тихо попросила ЭлДжей.

– Конечно.

Адвокат вышел из кабинета. ЭлДжей обернулась к Грете.

– Дорогая, у вас есть все шансы доказать, что Оуэн был не в себе, когда писал это последнее завещание. В конце концов, это же вы его вдова. Если вы пожелаете его опротестовать, ни я, ни Дэвид не будем вставать у вас на пути, ведь так, Дэвид?

– Конечно нет.

– Нет, ЭлДжей. Оуэн сделал все правильно. Так лучше для всех. На самом деле я испытываю облегчение. У нас с Ческой в Лондоне новая жизнь. Вы не хуже меня знаете, что она не кровная дочь Оуэна и что этот брак был неудачен. Я думаю, с учетом всех обстоятельств Оуэн был исключительно щедр к нам обеим. И, если честно, я рада, что все закончилось.

ЭлДжей взглянула на нее с заметно возросшим уважением.

– Грета, давайте будем честны друг с другом. Мы все понимаем, почему вы вышли замуж за Оуэна. Не считая того, что он был вам симпатичен, – торопливо добавила она. – И, возможно, вы чувствуете за это какую-то вину.

– Да, чувствую, – согласилась Грета.

– Но я уверена, что вы, как умная женщина, понимаете, что Оуэна все это тоже устраивало. Ваш брак давал ему новый старт в жизни и, что было для него самым важным, наследника Марчмонта, если бы Джонни выжил. Так что, видите, вы не должны больше считать себя виноватой или думать, что я испытываю к вам какие-то недобрые чувства. Вы были – в известной мере – невинной пешкой в игре, о которой даже представления не имели.

– Правда, ЭлДжей, вам не надо ничего объяснять. Я рада, что поместье досталось вам. Я бы даже не знала, с чего начать, случись мне управлять им.

– Но, Грета, вы совершенно уверены? Вы должны понимать, что я в своем завещании оставлю Марчмонт Дэвиду. Он его по праву.

– Абсолютно.

– Тогда отлично. Но помните: и я, и Марчмонт будем рады принять вас в любой момент, когда вы только захотите приехать. Оуэн особенно беспокоился о том, чтобы вы с Ческой не утратили с нами связь.

– Спасибо, ЭлДжей. Я буду помнить об этом.

Дэвид позвал мистера Гленвильяма вернуться в кабинет.

– Все в порядке? – спросил тот.

– Да. Грета решила не опротестовывать завещание, – ответил Дэвид.

Мистер Гленвильям вздохнул с видимым облегчением.