Дрянная девчонка

– Нет! Она не умерла, когда я была там…

– Так ведь сразу редко кто умирает, некоторые неделями живут. – Тишкина показала взглядом в дальний угол камеры и стала объяснять: – Вон, Валька, отмудохала своего сожителя и дальше пить стала. А он в реанимации еще две недели валялся. Следак все ждал, что будет. Как помер, ей сразу статью о нанесении тяжких поменяли на убийство…

– Так не только Валька, – с возмущением сказала женщина, которая лежала подо мной на первом ярусе. – У меня та же петрушка.

Я свесила голову вниз. Эта была женщина лет тридцати со смуглым, как у цыганки, лицом.

– Вас как зовут?

– Ира…

– И что тебе светит, Ира? – поинтересовалась я лишь с одной целью: понять, какой срок мне грозит в случае, если не отверчусь.

– Немного, – ответила Ира. – У меня не преднамеренное, а в целях самообороны…

– Хороша самооборона, – хохотнули от стены. – Мужик третий раз за ночь полез, а она решила, что чересчур, и двинула его пепельницей…

– Хороша любовь по принуждению! – возмутилась Ира.

– Тебя что, насиловали? – спросила я.

Она отвернулась. Понятно, не хочет говорить. Плохо дело. Меня волновал мой вопрос, и я не могла держать его внутри – не терпелось выпустить его наружу, чтобы опытные в таких делах бабы дали мудрый совет. Только вот пока никто не дает повода, чтобы с подробностями рассказать о своей проблеме, а сама я не решалась.

– Ты давно ела? – поинтересовалась Тишкина.

Настроенная как минимум на оскорбления, я подумала что ослышалась.

– Ты что, глухая?

– Нет, а чай хочу, – ответила я и спустилась вниз.

– Рассказывай, – потребовала Тишкина, наливая мне кружку кипятка.

Сидевшая напротив женщина протянула мне пакетик чаю.

Мне казалось, что мой рассказ растянется не на один час, а получилось совсем ничего. Я даже удивилась, как события почти трех месяцев уместились в короткое, если выложить на странице, изложение.

– Да, – протянула Тишкина. – Угораздило же тебя!

– А может, что недоговариваешь? – осторожно поинтересовалась ее подруга.

– Не похоже, что врет, – заключила Тишкина. – У нее опыта нет меня обмануть…

– Как думаешь, разбираться долго будут? – спросила я.

– Трудно сказать, – медленно проговорила Тишкина. – Если хочешь знать мое мнение, то сидеть придется.

От этих слов я едва не лишилась рассудка. Еще ни разу в жизни на меня не произвели такого впечатления одной фразой. Ведь это не следователь сказал, не полицейский сержант, у которого больше обязанность пугать, а умудренная опытом сиделица. Сама слышала, как она похвасталась, что третий раз заехала. Причем, судя по всему, тоже по «тяжелой» статье.

– Я не убивала! – словно мантру, повторила я несколько раз.

– Какая разница, убивала или нет? – заговорила толстячка. – Кто-то должен ответить, вот тебя и назначат…

– И сколько дадут? – спросила я отрешенно.

– Лет двенадцать точно получишь, – покачала головой Тишкина.

Путем сложения я получила цифру тридцать, прибавила еще пять, с учетом питания, отсутствия кремов и тяжелого физического труда, и попыталась представить, какой стану.

– Нет! Я убегу или убью себя! – заверила я сама себя и всех, кто был в камере.

– Ты, девка, такими обещаниями здесь не бросайся, – предостерегла Тишкина. – Проблем в моей хате не надо. А то еще твой труп на нас повесят. Здесь в самоубийство верят с неохотой…

– А у тебя адвокат есть? – неожиданно спросила худенькая, словно тень, женщина.

– Я отказалась.

– Чего так? – удивилась Тишкина.

– А зачем он мне нужен, если я не убивала?

– Глупая ты! Исправлять этот пробел срочно надо. Есть на воле кто?

– В смысле?

– Ну, мама, папа, муж…

– Родители далеко, а мужа нет.

– Плохо дело, – заключила Тишкина.

– Почему?

– Бесплатный адвокат тут только для профуры. Никакого с них толку нет.

– У меня есть человек, который может заплатить! – вспомнила я и тут же добавила: – Даже не один.

– Они знают, где ты?

– В том-то и дело, что нет, – расстроилась я.

Тишкина оживилась:

– Так позвони!

– Как? – развела я руками. – У меня ведь телефон забрали.

– Деньги есть?

– Были, тоже забрали…

– Я один звонок тебе помогу сделать, – пообещала Тишкина. – Но ты первым делом, как дозвонишься, скажи насчет денег на тот номер, с которого звонить будешь.

– Хорошо, – согласилась я, размышляя, кому лучше звонить, Вадику или Антону.

Неожиданно меня обдало жаром.

Это не ускользнуло от внимательного глаза Тишкиной, и она сразу поинтересовалась:

– Что с тобой?

– Я по памяти номера не знаю, – призналась я.

– А в твоем телефоне, что сдала ментам, они есть?

– Конечно…

– Не парься, – успокоила Тишкина и пообещала: – Устрою я тебе общение, и «трубу» твою сюда доставят. Просто готовься за все это заплатить.

Глава 29 Озарение

Максимович закончил писать и поднял на меня взгляд:

– Что было дальше?

– Когда дальше? – не поняла я, о чем речь.

– После того, как соседка согласилась покараулить ваши вещи, – объяснил следователь.

– Я поднялась по лестнице, а Наташа поехала на лифте…

– То есть она спасалась от вас бегством? – попытался угадать Максимович.

Я с ходу поняла, что к чему. Мне навязывалась история, в которой я выставлялась в качестве человека с агрессивным поведением.